С детства мы любим сказки, помним Сивку-Бурку, Жар-птицу и… Конька-Горбунка.
Издавна жили эти образы в душе русского народа. Но вот собрать их воедино, обобщить в одном произведении смог только поэт-сибиряк Пётр Павлович Ершов (1815-1869).
Впервые опубликована сказка «Конёк-Горбунок» была в 1834 году. Кто подсчитает, сколько детей и взрослых её прочитало за 190 лет со дня первой публикации?
Известно, что сам поэт сказку сочинял для взрослых, но со временем дети закрепили за собой право на неё. Разве им важно, кто был её создатель и кому посвящал первоначально он своё творение.
А между тем автор сказки родился недалеко от Ишима, в деревне Безруково. В двух сыновьях родители души не чаяли. Пётр родился таким слабым, что его окрестили и совершили мистический обряд, чтобы тот не умер младенцем.
Мальчиков Петра и Николая отец чиновник определил в тобольскую гимназию, потом способствовал учёбе в Императорском Санкт-Петербургском университете.
На девятнадцатилетнего студента Петра Ершова, показавшего свою сказку профессору словесности П. Плетнёву, обрушилась внезапная слава, дошедшая до самого Пушкина. Успех открыл двери столичных гостиных, окрылил молодого литератора. Но посыпались несчастья: умер отец, а потом и старший брат, нужно было помогать матушке пережить потери. Он возвратился в Тобольск.
Много поездил будущий писатель по Сибири: от Омска до Петропавловска, от Березова до Тобольска. Был скромным учителем гимназии, смотрителем, директором. Жил небогато. И в памяти людской остался автором «Конька-Горбунка».
Какие самые волшебные строчки помним мы из ершовской сказки?
Наверное, о товарище коньке, верном и бесстрашном друге.
На земле и под землёй
Он товарищ будет твой;
Он зимой тебя согреет,
Летом холодом обвеет,
В голод хлебом угостит,
В жажду мёдом напоит...
Или эпизод пленения кобылицы Иваном:
Кобылица молодая,
Очью бешено сверкая,
Змеем голову свила
И пустилась, как стрела.
Вьётся кругом над полями,
Виснет пластью надо рвами,
Мчится скоком по горам,
Ходит дыбом по лесам.
А как празднично выглядит сказочная гора, куда, на Иваново счастье, каждую ночь прилетают Жар-птицы!
Возвышается гора
Вся из чистого сребра.
Солнце летними лучами
Красит всю её зарями,
В сгибах золотом бежит,
На верхах свечой горит.
Герои Ершова забавно, многозначительно проговариваются! Когда царь узнаёт, что бедняк Иван прячет «жароптицево» перо, он ревнует его к богатству:
Жароптицево?.. Проклятый!
И он смел, такой богатый...
Писатель Александр Шаров, автор популярной истории литературной сказки и судеб её создателей — «Волшебники приходят к людям», опубликованной в 1974 году, называет произведение Петра Ершова «музой детства» не случайно. Эта сказка приходит к маленьким читателям в детстве, чтобы поведать о сложностях жизни, о непростом выборе, о стремлении к счастью и верной дружбе.
А. Шаров
Муза детства
— Сивка-Бурка, вещая каурка, — стань передо мной, как лист перед травой!
Все кони народных сказок, все до единого, придут на зов.
Вот они и явились.
Тут есть кони обычные и такие, каких и вообразить трудно.
Кони вороные, рыжие, серые, сивые, с шёрсткой серебряной и золотой, с золотой и серебряной гривой, с месяцем на лбу и со звёздами на боках, крылатые (даже с двенадцатью крылами) и железные.
Кони, кони... Мы ходим между рядами коней — пусть у некоторых изо рта пышет пламя и из ушей валит дым — и ищем одного-единственного Конька-Горбунка трёх вершков росту.
А его нет и нет.
Да и что бы он делал тут, среди коней, о которых в сказке говорится: «Воронко бежит, только земля дрожит...», среди золотогривых красавиц-кобылиц?
И с какой-то непонятной радостью я говорю себе: ведь его и не было до рождения писателя Петра Ершова, не было во всём народном сказочном царстве, как ни богато оно и необъятно.
Значит, Ершов не просто чудесно услышал народный сказочный сюжет и переложил его на музыку стихов. Он гениально пересоздал сказку, но, по праву народного поэта, внеся в нее совершенно новый и для русской, и для всей мировой сказочной литературы образ игрушки-коня, как бы оживший детский рисунок. Образ этот мог быть рождён только сердцем ребёнка, детским гением.
...Три вершка росту. А уши у конька такие длинные и чуткие для того, чтобы шептать в них, как другу, самому вернейшему: беги, беги, конёк, не выдай!
Куда?..
За капризной царевной на край света? И за край света, в тот самый теремок, куда солнце скрывается на ночь и откуда восходит утром? Да, но прежде всего — за пером Жар-птицы. Помните, как рассказывает Ершов?
Огонёк горит светлее,
Горбунок бежит скорее.
Вот уж он перед огнём.
Светит поле, словно днём;
Чудный свет кругом струится,
Да не греет, не дымится.
Диву дался тут Иван.
— Что,— сказал он, — за шайтан!
Шапок с пять найдётся свету,
А тепла и дыму нету;
Эко чудо-огонёк!
Говорит ему конёк:
— Вот уж есть чему дивиться!
Тут лежит перо Жар-птицы,
Но для счастья своего
Не бери себе его.
Много, много непокою
Принесёт оно с собою...
Да, конёк прав — много непокою принесёт странный огонёк.
Но ты всё-таки возьмёшь его и даже не задумаешься. Иначе тебе нечего было бы делать в сказке. Это для житейской мудрости «лучше синица в руки, чем журавль в небе»; для мудрости обиходной, но не сказочной. Той, которая всё меряет на выгоду: «не плюй в колодец, пригодится воды напиться». А если тебе просто нужно, чтобы всегда и для всех вода в колодце была ключевой чистоты?! И нужен даже не журавль в небе, а Жар-птица — она одна!
...О «Коньке-Горбунке» в «Отечественных записках» было сказано: «Сказку эту почитывают дети с удовольствием, прельщаясь рассказом и приключениями, в ней описанными, и не извлекая никакой морали. Жили-были три брата: двое старших работали, сеяли пшеницу, возили её продавать в город — и ни в чём не успели... Младший дурак, лентяй, который только и делал, что лежал на печи и ел горох и бобы, стал богат и женился на Царь-Девице. Следственно, глупость, тунеядство, праздность — самый верный путь к человеческому счастью. Русская пословица говорит: не родись ни пригож, ни умён, родись счастлив — теперь после сказки Ершова надобно говорить: не родись пригож и умён, а родись глупцом, празднолюбцем и обжорой».
Леденящим холодом веет от заметки и сейчас, почти через полтора столетия после её написания.
Но в самом деле. «Братья сеяли пшеницу», а Иванушка? Что делал он?
Сказка отвечает: совершал подвиги! Вот пришла беда: «Кто-то в поле стал ходить и пшеницу шевелить» — видно, здорово «шевелил», раз «мужики такой печали отродяся не видали». Старший брат, тот самый, который «умный был детина», отправился в дозор, но «ночь ненастная настала, на него боязнь напала, и со страхов наш мужик закопался под сенник».
И со средним братом то же самое — лишь только «ночь холодная настала, дрожь на малого напала, зубы начали плясать; он ударился бежать — и всю ночь ходил дозором у соседки под забором».
Только Иванушка спас пшеницу.
А потом он совершал подвиг за подвигом.
Переосмысливая понятие «дурак», сказка бросает вызов злой и жадной обывательской «морали», для которой добрый и бескорыстный — значит глупый. Это относится ко всем бесчисленным Иванушкам народных сказок, но герой сказки Ершова и среди них занимает совсем особое место.
Кроме обычного определения слова «дурак» у Даля приводятся и ласкательные «дурашка», «дуранюшка». И каждый из нас, вероятно, в детстве слышал из уст матери — «дурашка», «дурачок»...
Ершовский Иванушка — такой «дурашка». Вглядитесь в него. Каким он представлялся мальчику-поэту, когда в ещё гимназические тобольские годы этот причудливый образ складывался в его сознании?
Иванушка верхом на Коньке-Горбунке, рождённом только лишь для него. Но если в коньке всего три вершка, то каким поэт воображал всадника?
Ведь сказка и в волшебстве любит точность. У Джонатана Свифта, когда Гулливер попадает в страны лилипутов и великанов, великий писатель, помогая нашему воображению, точно определяет рост обитателей сказочных стран и размеры их кораблей, вышину зданий.
Так можно ли измерить рост ершовского Иванушки? Если в Коньке-Горбунке три вершка, то Иванушка в мечтах поэта должен быть под стать коню? Что же это — Мальчик-с-Пальчик?
Иван — крестьянский сын из родственной «Коньку-Горбунку» народной сказки «Волшебный конь», он «где помелом махнёт — там улица, где перемахнёт — там с переулочком!» Он богатырь, а каков ершовский «крестьянский сын»?
Маленький, если судить по коньку.
Но тот же Иванушка укрощает кобылицу, он снова и снова предстаёт перед нами статным и красивым добрым молодцем.
Вспомним снова детство, в сказке без него заблудишься. Что происходит, когда девочка нянчит и укладывает спать голыша?
Она уменьшается, или голыш превращается в её воображении в младенца?
Что происходит, когда мальчик командует оловянными солдатиками, и они, оживая, вместе с ним храбро бросаются в бой, как об этом рассказано, например, в прелестной сказке Гофмана «Щелкунчик»?
Кажется, что в воображении ребёнка и он сам, и всё окружающее может существовать в двух измерениях, то уменьшаясь, то увеличиваясь — даже до великаньих размеров. И эти два сказочных измерения детства не должны удивлять. Воображение ребёнка бросает его то в великанскую даль, далеко за пределы взрослой жизни, то сразу же прячет под милые сени детства, подальше от взрослости.
Это один из даров детства — уменьшаться и увеличиваться в мечтах. «Полем пройдёт вровень с травами, лесом пройдёт вровень с соснами» — говорится в сказках. И этим ребячьим даром щедро наделён Иванушка.
Нам очень важно это понять, потому что так снова обнажается необычайная природа поэзии Ершова — музы-ребёнка.
Из детства во взрослость. С ребячьим порывом, не знающим меры; во взрослость — так уж богатырскую, а в детство — так уж фантастическое, где тебе дозволено уменьшаться до любимого Конька-Горбунка, слиться с ним — «властью» лететь над миром. Маленький — это чтобы не быть подвластным обычным отношениям и измѳрениям взрослости, чтобы, как Дюймовочка, лететь на ласточке, чтобы даже венчик цветка был тебе домом.
Из детства во взрослость. И обратно в сказку. Из детства, где только подвиги, в воображаемую богатырскую жизнь, тоже с мечтой о подвиге, а потом и в реальную взрослую жизнь со всем её неустройством, несправедливостями, такими непосильными для мальчика-мечтателя.
Так и будет Пётр Ершов всю жизнь переходить из мира детства, где он дома, в холодный взрослый мир, где он так и не найдёт настоящего своего места. И снова в сказку и с нею к несчётным поколениям ребят, с готовностью и со счастьем принимающих его, в настоящий свой вечный дом детства.
Когда говорят: «человек с сердцем юноши» — это всем понятно и кажется прекрасным.
Редко, непривычно, но, может быть, ещё более удивительно, когда появляется человек с детским сердцем — чреда годов рано перестает быть властной над ним. Таким был Пётр Ершов.
Иногда вызывает удивление — почему Ершов не создал ничего равного «Коньку-Горбунку». Но может ли мальчишеское сердце выразиться полнее, чем в этой сказке!
Он мечтал воплотить сказку в подвиг — тоже по-детски, не соизмеряя сил с реальными обстоятельствами, вооружаясь стихами, в стране, где властвовали кандалы, по-детски отчаянно и одиноко. Ещё он мечтал «воздвигнуть павшие народы, гранитну летопись прочесть...»
Поднять «павшие народы» было не по силам не только ему одному, но и всей стране. И он вернулся к единственному народу, которому мог принести счастье, — к великому народу детей.
Нельзя измерить, сколько радости и мудрости приносит в мир учитель, если это Учитель «милостью божьей», как говорили в старину. Не всегда увидишь следы Учителя на земле, и зёрна, посеянные им в душах, незримы. Но они непременно прорастут, пусть даже не в этом, а в следующих поколениях.
Таким Учителем стал Ершов.
Он часто чувствовал себя очень несчастливым последние годы жизни, слишком много потерь пришлось ему пережить. Но ребята, окружавшие его, были счастливы, так, что, казалось, с его возвращением в Сибирь в суровом Тобольске стало теплее.
Он был мальчиком среди мальчиков — с начала жизни и до конца её. И счастливы ребята всех поколений, к которым он приходит в милом образе Иванушки-Дурачка на славном Коньке-Горбунке. Приходит, чтобы открыть перед ними даль, где горит, будит мечту и жажду подвига негасимое перо Жар-Птицы.
Литература
- Бахтин В. Пётр Павлович Ершов (К 150-летию со дня рождения) // Костёр. — 1965. — № 3.
- Шаров А. Муза детства // Детская литература. — 1973. — № 6.
Коротко о писателях
Владимир Соломонович Бахтин (1923-2001) — фольклорист, критик, литературовед, участник Великой Отечественной войны. Окончил филологический факультет Ленинградского университета, автор статей и рецензий по литературе и фольклору, составитель и редактор ряда сборников поэтов и писателей.
Александр Шаров (настоящее имя Шер Израилевич Нюренберг; 1909-1984) — писатель-фантаст, детский прозаик, журналист, военный корреспондент. Окончил биологический факультет МГУ по специальности генетика, писал фантастические рассказы и повести, сочинил много сказок для детей.