Небольшую, карманного формата книжицу под названием «Христианская школа», написанную, как свидетельствует титульный лист, в городе Бреславле ректором «тамошних училищ» Иеронимом Рокесом, я хранил на полке книжного шкафа без особого, прямо скажу, энтузиазма. И уж никак не мог предположить, насколько эта книга является редкой и интересной.
Внимание к столь заурядному, как мне казалось, богословскому изданию не распространялось дальше типографской марки известного просветителя Николая Ивановича Новикова, стараниями которого книга увидела свет в 1782 году в типографии Московского университета. Но вот однажды, перечитывая книгу хорошего писателя и страстного библиофила Владимира Германовича Лидина «Друзья мои − книги», я вспомнил о сочинении Рокеса, достал его с полки и начал внимательно изучать.
А побудило к этому вот что. «К книгам, изданным Н.И. Новиковым, − писал В.Г. Лидин, − у меня... особое отношение: когда я вижу его монограмму на титуле, моя рука невольно тянется к этой книге; я знаю, что издатель Новиков не обманет меня, что во внешне беззаботной книжке хранится горькое зернышко критики, или осуждения, или сатирической усмешки для посвященных, а затем, впоследствии, и для широкого круга читателей, познающих историю нашей литературы».
Издатель Новиков не обманул и меня. Книжка, построенная в форме распространенных в XVIII веке «рассуждений», оказалась весьма смелой для своего времени, а частые обращения автора к Богу и Священному писанию, которые при беглом знакомстве кажутся слишком банальными, играли лишь роль своеобразной ширмы. За ширмой скрывалось истинное лицо автора − убеждённого противника крепостного рабства, частной собственности, накопительства и невежества, смелого критика современных ему нравов и пороков, которым были подвержены имущие сословия клонившейся к своему закату феодальной эпохи.
Судите сами. По твердому убеждению Рокеса, ненасытное стремление отдельных людей к обогащению «за самое слабоумие почитать должно». Сказано это в век, когда частная собственность объявлялась по всем законам священной и неприкосновенной.
Вряд ли кому из знатных российских вельмож, привыкших запускать руку в государственную казну, наживать всеми правдами и неправдами состояния, могли понравиться и такие, к примеру, рассуждения автора. Обращаясь к богачам-дворянам, утешающим себя мыслями, что все их неблаговидные поступки во имя наживы продиктованы гуманными соображениями, «заботой о детях и внучатах», Рокес пишет:
«Что ж им в оставленных от тебя трехстах тысячах червонцев, да в двадцати тысячах душ деревень будет? Разве ты все великое богатство на то сгребаешь, чтобы детям да внучатам после тебя, в тунеядстве живучи, пропировать, прощеголять, в карты проиграть и другими злыми способами твое неправедное благословение на ветре поскорее рассеять? Или бы уже при разделе богатства твоего между собою не только драться, да ножами резаться? Бывают на свете и такие развращённые детушки, что отцов да матерей своих из богатства давят и другими смертьми злодейски губят. Берегись же и ты того, несытой имения рачитель».
В другом месте книги, рассуждая о добродетели и добродетельных людях, Рокес отмечает, что высокое положение и добродетель несовместимы, что «между блистательными и в числе славных земли» добродетелей искать не следует. «Высокие места и чины, − пишет он, − те самые горы и в житейском море скрытые камни, об которые добродетель очень скоро и часто разбивается».
Много в книге и других смелых мыслей, обличающих пороки человеческого общества, взывающих к разуму и справедливости. И впрямь не зря поставил Новиков на книге свою издательскую марку!
Как сложилась судьба этой книги? В какой мере связана она с судьбой издателя? Как мог попасть в Тулу принадлежащий мне экземпляр? Вопросы эти возникли сами собой. Они-то и стали отправной точкой начавшихся поисков...
Николай Иванович Новиков − фигура яркая, самобытная, щедро наделённая природой разнообразными достоинствами, для XVIII века – знаковая. Новиков намного опередил своё время. В этом была его заслуга, в этом − трагизм его положения. Мерзкая российская действительность, коварство Екатерины II и её приспешников, душевное одиночество сделали своё чёрное дело. Достигнув полной своей силы, новиковский талант был смят, задушен, попран физически.
Судьба изданной Новиковым книги − штрих к судьбе выдающегося просветителя.
Иероним Рокес (настоящие имя и фамилия Жан Эмманюэль Рок, 1727-1806 гг.) написал своё смелое обличительное сочинение в 1767 году. Через три года «Христианская школа» появилась в русском переводе Сергея Волчкова и была напечатана в типографии Сухопутного кадетского корпуса.
Нам неизвестно сейчас даже в самых общих чертах, какова была реакция русской читающей публики на этот перевод. По всей видимости, «Христианская школа» не осталась незамеченной. Оценил её и Новиков, решился переиздать.
В том же 1782 году, когда Новиков выпустил свой перевод «Христианской школы», эта книга печаталась и в Петербурге, в Сенатской типографии. Её менее значительный тираж не мог конкурировать с тиражом Новикова (900 экземпляров), однако в определенной мере ограничил рамки сбыта издания. Почти весь тираж книги был оставлен Новиковым в Москве и разошёлся по книжным лавкам города.
Летом 1787 года, разворачивая активный поход против Новикова и его Типографской компании, Екатерина II издала указ, запрещавший светским типографиям печатать книги церковные или «к священному писанию, к вере, либо к толкованию закона и святости относящихся». Указ был использован в качестве повода для изъятия из книжных лавок и типографии Новикова книг не только духовного характера (выпуск их был одной из важных статей доходов Новикова и Типографской компании), но и книг нравоучительных, и даже учебников. В типографии Новикова и московских книжных лавках были конфискованы многие тысячи книг. В том числе и 873 экземпляра «Христианской школы». Уцелело лишь 27 экземпляров признанного властями вредным издания, отчасти распроданных в Москве, отчасти − в провинции.
Так книга стала невольной жертвой острого конфликта между прогрессивным издателем и Екатериной II. События 1787 года нанесли просветителю не только невосполнимый материальный ущерб, но и глубокую моральную травму. Они явились предтечей разыгравшейся пять лет спустя трагедии.
Но вернёмся к книге. Осталось выяснить: как попал в Тулу уникальный экземпляр «Христианской школы», были ли у издателя в тульском крае друзья и единомышленники, с кем из туляков он поддерживал контакты? Отыскать ответы на эти вопросы помогло кандидатское сочинение, написанное в начале XХ века выпускником Петербургского университета поэтом Александром Александровичем Блоком. Посвящена она дружбе и деловым связям Николая Ивановича Новикова с известным деятелем русской науки и культуры туляком Андреем Тимофеевичем Болотовым.
Знакомство Новикова и Болотова произошло в Москве 2 сентября 1779 года. В своих известных мемуарах «Жизнь и приключения Андрея Болотова…», являющихся одним из ценнейших источников для изучения истории русского общества второй половины XVIII столетия, Андрей Тимофеевич упоминает о Новикове с искренней симпатией и любовью. По словам Болотова, день встречи с Новиковым стал «наидостопамятнейшим почти» в его жизни.
«Важный человек сей, − пишет Болотов о Новикове, − был до сего времени мне совсем не знаком, и я об нем до того даже и не слыхивал. Он же, напротив того, знал меня уже очень коротко, по всем моим экономическим и даже нравственным сочинениям, и имел обо мне и о способностях моих весьма выгодные мысли... он принял меня с отменною ласкою и благоприятством и не мог довольно изъявить своей радости и удовольствия о том, что получил случай со мной познакомиться. Признаюсь, что таковая неожидаемая и благоприятная встреча была и самому мне весьма приятна. Мы вступили с ним тотчас в разные разговоры, и как он был человек в науках и литературе не только весьма знающий, но и сам за несколько лет до того издавал нравственный и сатирический журнал, под именем «Живописца», и можно было с ним обо всем и обо всём говорить, то в немногие минуты не только познакомились мы с ним, как бы век жили вместе, но слепилась между нами и самая дружба...»
На следующий год Болотов и Новиков начинают совместное издание журнала «Экономический магазин». Полное его название читалось так: «Экономический магазин, или Собрание всяких экономических известий, опытов, открытий, примечаний, наставлений; записок и советов, относящихся до земледелия, скотоводства, до садов и огородов, до лугов, лесов, прудов, разных продуктов, до деревенских строений, домашних лекарств, врачебных трав и до других всяких нужных и небесполезных городским и деревенским жителям вещей. В пользу российских домостроителей и других любопытных людей образом журнала издаваемый».
Издание «Экономического магазина» продолжалось в течение десяти лет. За это время вышло 40 его частей. Журнал пользовался неизменным успехом читателей, проникал в самые отдаленные губернии Российской империи. На его страницах было опубликовано немало ценных практических советов по всем перечисленным в подзаголовке направлениям.
Все эти годы Болотов не только редактировал журнал, но и являлся автором большинства статей. К сотрудничеству в «Экономическом магазине» он привлёк также своего сына Павла Андреевича. В типографии Новикова выходят и отдельные литературные и научные труды Болотова, переводы западноевропейских авторов.
Претворяя в жизнь обширную программу «просвещения Отечества», Новиков произвёл подлинную реформу книжной торговли. В начале 1780-х годов книги, издававшиеся им, кроме Москвы, распространяются ещё в восемнадцати городах России − от Архангельска до Киева и от Петербурга до Казани. Таких масштабов книжной торговли Россия еще не знала. В этой деятельности у Новикова было немало помощников, и среди них – Андрей Тимофеевич Болотов.
В январе 1781 года, во время одной из своих встреч, Новиков и Болотов договариваются о распространении книг, выпущенных издателем, в Тульской губернии. При этом Новиков поручает Болотову найти в Туле купца, который мог бы вести книжную торговлю. Выбор Болотова пал на тульского купца И.Т. Неврева и уже в июне Новиков присылает сюда первую партию книг на значительную по тем временам сумму в 1000 рублей.
Третьего ноября 1781 года газета «Московские Ведомости» сообщала о том, что «в городе Туле в лавке у купца Ивана Тимофеевича сына Неврева, сидящего в красном ряду, имеются разные российских новейших изданий книги, желающие оные покупать, могут получить от него их в переплете за такую ж точно цену, по которой они продаются в самой Москве и в Санкт-Петербурге».
«Книжные росписи» Новикова свидетельствуют о том, что торговля в Туле и Богородицке, где жил в то время Болотов, велась и в течение последующих двух лет. Вполне вероятным кажется предположение о том, что в числе прочих новиковских изданий в 1780-х годах в Тулу попал и хранящийся у меня экземпляр «Христианской школы». Именно так ему удалось избежать участи московских собратьев.
Близким знакомым и одним из сотрудников Новикова в 1780-е годы был и другой туляк − Василий Алексеевич Левшин, тот самый, о котором упоминает в 7-й главе «Евгения Онегина» А. С. Пушкин:
Вот время: добрые ленивцы.
Эпикурейцы - мудрецы,
Вы, равнодушные счастливцы,
Вы, школы Левшина птенцы...
В примечании к главе Пушкин указывал: «Левшин − автор многих сочинений по части хозяйственной». Действительно, Левшина знали как автора и переводчика более 80 книг на хозяйственные, экономические, философские и другие темы. Известен Левшин и как один из первых русских этнографов и собирателей произведений устного народного творчества.
Из-под типографского станка Новикова вышло более 20 различных сочинений и переводов Левшина, в том числе 10 частей обработанных им «Русских сказок», содержавших «Повествования о славных богатырях, сказки народные и прочие, оставшиеся через пересказывание в памяти приключения».
Василия Алексеевича Левшина принято считать первым писателем-туляком. Не только по месту рождения, но и потому, что некоторые произведения были написаны им на тульской земле, в родовом имении. Например, «Нравоучительные басни и притчи», увидевшие свет в Москве в 1784 году. На сцене тульского театра ставились комические оперы, водевили, торжественные оды и трагедии, принадлежавшие перу Левшина.
О Левшине тепло писал Виктор Борисович Шкловский. В моей библиотеке есть книга замечательного литературоведа «Чулков и Левшин», изданная в 1933 году в Ленинграде местным издательством писателей. А совсем недавно мое книжное собрание пополнилось одной из книг, составленных самим Левшиным. Это вторая часть его «Полного наставления о строении всякого рода мельниц водяных, ветряных, паровых также скотскими и человеческими силами в действие приводимых, по которому каждый может оные устраивать». Издана она в 1818 году в Москве, в типографии С. Селивановского.
Издание это иначе как уникальным не назовешь. Левшин собрал, перевёл на русский язык, прокомментировал и издал под одной обложкой всё, что к этому времени было известно в Европе о мельничном деле, причём – до мельчайших подробностей, с великолепными чертежами и математическими таблицами! Судя по сохранившемуся экслибрису книга эта принадлежала некоему Валериану Владимировичу Сапожникову и значилась в его библиотеке под № 341. Видимо, она оказалась полезной хозяину, поскольку некоторые страницы и приложенные к книге чертежи содержат карандашные пометки и технические расчёты.
Левшин родился 6 августа 1746 года в родовитой, но обедневшей, дворянской семье, владевшей землями в Белёвском уезде. В 1765 году поступил на военную службу, участвовал в первой турецкой кампании. Получив чин поручика, вышел в отставку и стал служить по гражданской части Его служба продолжалась до 1818 года, а сочинительство – почти до самой смерти, последовавшей 29 июля 1826 года.
Многогранная просветительская деятельность вольного русского типографа, талантливого писателя и публициста Николая Ивановича Новикова оборвалась гораздо раньше, в 1792 году. По ложному доносу он был арестован и заточён в каземат Шлиссельбургской крепости. С восшествием на престол Павла I в 1796 году Новикова выпустили на свободу. Однако надломленный морально и физически, он уже не смог продолжать активной общественной и литературной деятельности.
Последние годы жизни он увлекался почти исключительно масонством. Умер Новиков в 1818 году в возрасте 74 лет в своём родовом имении Авдотьине близ Москвы. Но дело, начатое им в молодости, не пропало. На книгах Новикова воспитаны поколения русских людей.
Историк В.О. Ключевский, оценивая вклад Новикова в развитие русской культуры, писал: «...Издательская и книгопродавческая деятельность Новикова в Москве вносила в русское общество новые знания, вкусы, впечатления, настраивала умы в одном направлении, из разнохарактерных читателей складывала однородную читающую публику, и сквозь вызванную ею усиленную работу переводчиков, сочинителей, типографий, книжных лавок, книг, журналов и возбужденных ими толков стало пробиваться то, с чем ещё незнакомо было русское просвещённое общество: это − общественное мнение».
С «лёгкой руки» Новикова и Болотова в городе русских оружейников и в Тульском крае началась более или менее регулярная книжная торговля. Известно, что купец Иван Тимофеевич Неврев вёл своё дело в Туле до 1785 года. В 1787 году книготорговлю в городе развернул мещанин Иван Агапов.
В 1790-е годы продажей книг занимался бывший участник многих военных баталий екатерининской эпохи штаб-лекарь Андрей Данилович Риккер, человек по оценке Болотова, «весьма проворный и предприимчивый». Книжная лавка Риккера была открыта в 1791 году в только что отстроенном каменном торговом корпусе и действовала, по всей видимости, до 1804 года, когда её хозяин переехал в Тамбов, где служил по врачебной части и получил чин надворного советника. Все желающие могли приобрести в лавке Риккера книги и периодические издания, выходившие в типографии Императорского Московского университета.
Одновременно с Риккером книжную торговлю в Туле вёл путивльский мещанин Петр Егорович Котельников, владевший сетью книжных лавок в городах Центральной России. В его лавках, в том числе и в Туле, также продавались некоторые книги, изданные Н.И. Новиковым.
Что касается распространения книг в уездах Тульской губернии, то, по свидетельству Болотова, этим в конце XVIII века занимались «купец и типографщик» Селивановский и титулярный советник, почтамтский секретарь Лукьян Яковлевич Яковлев. Союз купца и почтового чиновника породил замечательную идею почтовой рассылки книг. При этом были установлены тарифы: пересылка книг за 200 верст осуществлялась даром, при пересылке книг на расстояние от 200 до 700 верст взимались 10 копеек с рубля стоимости книги, при пересылке на расстояние от 700 до 1200 верст – по 20 копеек и при пересылке свыше 1200 верст – по 30 копеек с рубля.
Литература
Тебиев Б.К. Издано Н.И. Новиковым // Тебиев Б.К. «Тайны книжных переплётов. Из записок книжника»: Рос. гос. б-ка. М.: Пашков дом, 2008. - С.28-40.