Ещё снег не сошёл, зима пугает морозными утренниками, — а на ивах уже пушистые серёжки. На лесных опушках собирают­ся на весенний ток тетерева.

Ожили муравьи, жуки и бабочки. Всяк на свой лад весне рад. Много есть апрельских примет, но самая  верная: «Не верь в апреле никакой погоде».

Читаешь рассказы и стихи об апреле и представляешь последний сугроб в виде спящего медведя, рыжие пятна ожившей земли, действительно похожие на веснушки, внимательно разглядываешь карту апреля и мечтаешь о мае.

От сугроба остаётся талая водичка, на апрельских проталинах-веснушках растут весенние цветочки, резвятся пчёлки. Всюду прелестные запахи!

Пробежимся по апрельской карте. Она велика и разнообразна: где-то ещё царствует мороз, а где-то вовсю сияет цветочный ковёр, оживает речной мир, степи преображаются.

 

А. Крестинский

Последний сугроб

Снегу этой зимой навалило — местами на метр от земли. Идёт апрель, солнце припекает с каждым днем всё сильнее, но снег оседает нехотя. Где-то на невидимой глазу глубине готовятся к короткой бурной жизни весенние ручьи. Вот на припёке проблескивает ниточкой яркая вода. Снег обтаял вокруг стволов яб­лонь, со дна глубоких воронок подымается в полдень душистый земляной пар.

...После нескольких тёплых ночей не стало снегу в саду, и только на северной стороне дома, под боком у бревенчатой стены притаил­ся последний сугроб.

Он, как медведь, горбатый, старый, в порыжевшей шкуре, привалился к стене и дрем­лет, дремлет...

Что снится ему?

Быть может, снится ему, как был он молод и крепок, как летал и кружил над посёлком, над лесом, над рекой, пугал прохожих.

А повалил, повалил на землю мягкими бес­шумными хлопьями — и стал сугробом. Боль­шим добрым сугробом, который не обижается,

когда кот прыгает с форточки прямо ему на спину, когда мыши оставляют на его боках свои следочки, когда ёлка сыплет сухую хвою...

А главное, он не просто так на земле лежит, от нечего делать. Он землю греет, чтоб не замёрзли в ней семена и благополучно дожили до новой весны.

Заодно греет и наш дом, оберегает его от ветра и мороза.

...Каждое утро хожу я смотреть, как пожи­вает последний сугроб. Он всё желтеет, рыхле­ет, проваливается, меньшает, как старички меньшают.

В субботу осталось от него лопаты четыре пористого, серого, сочащегося влагой снега.

Я складываю сугроб в ведёрко, ставлю ве­дёрко в погреб, а сверху — бидон с молоком.

В воскресенье приезжают гости. Я угощаю их молоком и хлебом. Гости с удовольствием прихлёбывают молоко. День апрельский, теп­лый, щёки у всех румяные.

А от сугроба осталось полведра темной воды. В ней плавают сосновые иголки.

Н. Сладков

Апрельские веснушки

На всех снежных полях появились рыжие пятна — проталины. Это апрельские веснушки.

День ото дня их всё больше и больше. Не успеешь и глазом моргнуть, как все эти ма­ленькие веснушки сольются в одну большую весну.

Всю долгую зиму в лесах и полях пахло снегом. Сейчас оттаяли новые запахи. Где ползком, а где на лёгких струйках ветра понеслись они над землёй.

Воском потянуло от сосновой хвои. На­гретой землёй запахла каждая веснушка-проталинка.

Чёрные пласты оттаявшей пашни, как чёрные гряды волн, пахнут землёй и вет­ром. В лесу пахнет прелыми листьями и на­гретой корой.

Запахи сочатся отовсюду: из оттаявшей земли, сквозь первую зелёную щетинку травы, сквозь первые цветы, похожие на брызги солнца. Струйками стекают с пер­вых клейких листочков берёз, капают вме­сте с берёзовым соком.

По их невидимым пахучим тропинкам торопятся к цветам первые пчёлы и мчатся первые бабочки. Зайчишки так и шмыгают носами — чуют зелёную травку!

И сам не удержишься, сунешь нос в иво­вые барашки. И станет твой нос жёлтым от липкой пыльцы.

Быстрые лесные ручьи впитали в себя запахи мхов, старой травы, лежалых листь­ев, тяжёлых берёзовых капель — и понесли по земле.

Запахов всё больше и больше; они всё гуще и слаще. И станет скоро весь воздух в лесу — сплошной запах. И даже первая тонкая дымка над берёзами покажется не цветом, а запахом.

Здравствуй, апрель — месяц пахучих вес­нушек!

 

Г. Снегирёв

Карта апреля

Апрель. Высоко в небе курлычут журав­ли. Птичьи стаи летят на север по всему фронту весны. Снега с каждым днем всё быстрее отступают.

Из берлоги вылезла медведица с медве­жатами, медвежата раскапывают муравей­ники, по мшистым кочкам ищут прошло­годнюю клюкву. На рассвете токует глу­харь, как будто стучат друг о дружку деревянные палочки.

Как только появились полыньи на Анга­ре, прилетели туда первые лебеди. Если по­холодает, улетят на юг, к границе снегов. На высоких берегах Подкаменной Тунгус­ки чернеет земля на угорах, цветет мать-и-мачеха. Дикие гуси садятся на эти угоры. Как солнце пригреет, на снегу появляются паучки. Они собираются на черных веточ­ках, листиках: здесь им теплее. Бурундуки проснулись и свистят, гоняются друг за другом, дерутся, скатываются кубарем с лиственниц.

На южных склонах гор, на сухих бугор­ках, в жёлтой прошлогодней траве оленихи рожают оленят.

В Туркмении ещё в конце марта в пусты­не отцвели тюльпаны и гиацинты. Днём жарко. Кобры танцуют, подолгу раскачи­ваются одна перед другой, раздувают ка­пюшоны, обвивают друг друга, борются.

В таджикских и узбекских кишлаках во всех дворах слышны крики перепелов. Клетки с перепелами накрыты марлей, чтоб они друг друга не видели. Хозяин пе­репела спрячет его в рукав халата и пой­дёт в гости, где его перепел будет драться с другими — кто кого победит... А пока клетки с бойцовыми перепелами висят на цветущих миндальных деревьях, идёшь по кишлаку, и отовсюду перепела «бьют»: фать-фаль-вать, фать-фаль-вать! Фать-фаль-вать!

В Казахстане верблюды в апреле не да­ются под вьюки, убегают в степь и танцу­ют танец весны, один верблюд начнёт пры­гать, отплясывать, за ним все запляшут, за­топают то передними ногами, то задними.

Маки в степи цветут, вся степь красная, даже между рельсами красные маки пока­чивают головками на ветру. Поезд над ни­ми мчится — они головки пригнут. Поезд промчится — снова распрямятся, повернут­ся к жаркому солнцу. Когда цветут маки, в степи рождаются голубые верблюжата, они на тонких ножках, с тремя горбиками, как подрастут, — третий горбик исчезнет.

В Астрахани жарко. Цветут маленькие степные тюльпаны в лугах и на островах, в степи и в дельте Волги.

Над камышовыми крепями стаи птиц кричат, поют. На отмелях цапли чепуры. Дерутся турухтаны на лугах. Началось время гнездований. Садятся на гнездо пе­ликан, цапля. Фламинго лепят из глины гнезда, высокие, как башенки. Сидит фла­минго на гнезде, а ноги по обе стороны свешиваются, до земли не достают. Над Каспием белые паруса. В море вы­возят «стойки» под парусом и ставят на якоре на всю путину. На «стойках» будут рыбу потрошить, засаливать. Идет пуза­нок — мелкая селёдка — и черноспинка — крупная селёдка.

Вода в дельте поднимается с каждым днем всё выше — тают снега в верхнем те­чении Волги.

Цветёт камыш. Камышинки шевелятся — это морской сазан об них трётся, идёт с икрой вверх по Волге. Идут из моря на Волгу метать икру осётр и вобла.

А далеко на востоке, в южной части Са­халина, с моря в реки несметными стаями идёт метать икру корюшка. Апрель на Южном Сахалине — «месяц корюшки».

Мальчишки лезут в воду, ловят корюш­ку сачками, вялят её на солнце. Корюшка висит на нитках гирляндами. И в городах, и в сёлах окна и стены домов горят сереб­ром, всюду гирлянды серебряные. Пахнет корюшка свежим огурцом.

Котики уплывают на лежку на остров Тюлений, к заливу Терпения.

А на Северном Сахалине еще снег, хо­лодно, но и здесь уже токует глухарь.

К берегам Камчатки вдоль Курильской гряды спешат с экватора кашалоты. Кашалотихи приплывут позже, в мае. Они любят тепло, а здесь сейчас ещё льдины в океане. Кашалоты яростно дерутся, бьют друг друга мордами-кувалдами, кусают огромными зубами; у старых кашалотов морды все в шрамах от прежних боев.

В Заполярье ещё зима, на острове Дик­сон мороз пятьдесят градусов, но солнце с каждым днем светит всё дольше... В Вели­кой Сибирской полынье зимуют белухи, киты нарвалы, розовые чайки. Оживились моржи: скоро лёд разомкнётся, и они по­плывут к берегам Чукотки на лежбища.

 

О. Миронова

Весна

Кончился март,

Отзвенела капель,

К людям на землю

Спустился апрель.

Снег уж растаял,

Чернеет земля,

Новых посевов

Ждут наши поля.

 

Л. Герф  

***

В саду вишни взрываются бабочками

Белыми.

Вся земля обросла одуванчиками

Спелыми

Так, как будто земля вся в сыпи

Жёлтой,

Так, как будто несли и просыпали

Золото.

 

А. Твардовский

***

Как после  мартовских  метелей,

Свежи, прозрачны и легки,

В апреле

Вдруг порозовели

По-вербному березняки.

 

Весенним заморозком чутким

Подсушен и взбодрён лесок.

Еще одни-другие сутки —

И под корой проснётся сок.

И зимний пень берёзовый

Зальётся  пеной  розовой.

 

А. Твардовский

***

Весенний, утренний, тоненький

Ледок натянуло сеткой,

Но каплет с каждой соломинки,

С каждой ветки.

Поёт по-зимнему улица,

Но свету — что летним днём.

И, как говорится, курица

Уже напилась под окном.

Весна сугробы подвинула,

Плотнее к земле примяв.

И зелень коры осиновой —

Предвестье зелени трав.

Апрельским ветром подуло,

Запахли водой снега,

И дело своё задумала

Река, упершись в берега.

Ей грезится даль раздольная,

Её минута близка...

Грохочет крылечко школьное,

Едва дождавшись звонка.

 

М. Грибачева

Долгожданный апрель

Уже весна, а тучи снова хмурятся

И порошит оставшимся снежком.

Прозрачный лёд хрустит, звенит на лужицах.

Сосульки с крыш свисают гребешком...

Но солнышко пригрело потеплее,

И звякнула тихонечко капель,

Воробышек чирикнул веселее —

И всё понятно: к нам пришел апрель!

 

В. Семёнов     

Апрель

Снова я слышу

Весёлые трели.

Это капели,

Как птицы, запели.

Это повсюду,

Не зная печали,

Разноголосо

Ручьи зажурчали.

Каждая лужа

Светло заблистала.

Каждая щепка

Корабликом стала.

 

В. Орлов

В апреле

Первый солнечный денёк,

Дует вешний ветерок.

Воробьи развеселились

В эти тёплые часы,

А сосульки прослезились

И повесили носы.

 

В. Берестов

Апрель

В апреле, в апреле

Луга запестрели.

Крапивы немного

Домой притащи —

Пусть бабушка сварит

Зелёные щи!

 

В. Берестов

Май

Фиалки, ландыши для нас

Весёлый май в тиши припас.

Но мы их обрывать не будем.

Пускай цветут на радость людям!

А кто в лесу не новичок,

Найдёт весенний гриб — сморчок.