Януш Корчак прожил до обидного мало, но оставил в память о себе много полезного и детям, и их родителям. Можно с удовольствием прочитать о становлении характера короля-мальчишки Матиуша. Можно познакомиться со статьями из серии "Шуточная педагогика" и научиться беседовать с ребёнком на правах равенства и уважения, как это делает Януш Корчак.
Его диалог направлен на решение очень важной проблемы: как переубедить упрямство подростка, как заставить задуматься над своим поведением, кого взять за образец. Само обращение, ласковое, обнадёживающее, вселяет уверенность, что его не ругать будут, а защищать от самого себя. Итак, читаем!
Януш Корчак
Ну, дружок, давай!
Вы на школу жалуетесь? Слушаю вас. На учителя? Ладно. На товарищей? Пожалуйста.
Но люди-то ведь разные. Одному достаточно одного хорошего друга, другой предпочитает жизнь в шуме и гаме большой компании. Один любит всё делать потихоньку да полегоньку, другой — быстро, с жаром. Кто весёлого нрава, а кто чересчур серьёзен. Тот робок, этот высокомерен. Один миролюбивый, другой задира. У каждого свои достоинства и недостатки. Один поёт, другой рисует, третий задачами увлекается, четвертый — сочинениями. И это хорошо, что все разные.
А ты сразу: «Он такой, сякой, никудышный».
Учитель кричит? Извини, а что ему делать, если его из себя выводят? Он живой человек, есть у него и нервы, и свои болезни, и семейные заботы, и желчный пузырь. Никто не станет кричать ради своего удовольствия.
Учитель требует? А разве его работу не проверяют и он не отвечает за успеваемость в классе?
Он плохо учит, ничего не объясняет? Но, прости меня, почему именно в твою школу обязаны прислать одних лишь великих Коперников, первоклассных рассказчиков, избранных поэтов?
Для тебя одного, для твоего только класса подавай ровесников, просеянных сквозь сито, одни марципаны, чтобы тебе угодить.
А в другие школы что?
Извини, дружок, если ты выковырял из пи¬рога изюминку, другому достанется меньше. Каждый имеет право на одного хорошего учителя и на свою небольшую порцию малинового мороженого. Не угодно ли: один хороший товарищ, а другие так себе, немножко похуже, что есть, те есть на нет и суда нет.
Не требуй слишком многого, не командуй, не лезь вперед всех. Ты не один; подумаешь, важная персона - осчастливил всех своим появлением на свет!
Ему, видите ли, скучно на уроке, и потому он проказник, другим мешает. Надулся, словно пузырь, нахохлился, воображает, вот, мол, каков я.
У волейбольной сетки на всех налетает, сам мажет, но другим мяча не даёт да ещё всех обвиняет, что по их милости команда проиграла. Ещё бы! Он, видите ли, центр вселенной, архичемпион, небесное светило, олимпийский бог, спортивное совершенство!
Где-то давным-давно я читал: путешествуя по Африке, один человек забрёл в негритянскую деревушку. Смотрит: надпись на английском языке. Школа. Человек заинтересовался, как учатся негритята. Оказалось, учатся они хорошо и свободно говорят по-английски. «Давно вы работаете в этой школе?» — спросил путешественник. «Всего один год»,— ответил учитель. Но шкода существует давно: предшественник учителя проработал в ней девять лет. «А теперь где он, что делает?» «Его съели родители учеников» «Вы шути¬те?» «Нет. Они людоеды». «И вас могут съесть?» «Могут. Тогда на моё место пришлют нового учителя».
Вот так, братец ты мой. Не ты, а дело, долг перед обществом, и тогда ты дисциплинированный гражданин. Подумай-ка об этом всерьёз, не лукавя с самим собой.
Взвесь (прекрасное слово «взвешивать»), сколько у тебя правды и справедливости, сколько лжи и обид, сколько граммов ума, глупости, взвесь, сколько горечи и коварства, неприязни и злобы, сколько килограммов доброты, желания помочь, сколько трудолюбия и доброй воли. А как же? Ты хотел бы по родной земле проскакать легко, с удобствами, прошмыгнуть зайцем, чтобы галушки тебе сами в рот прыгали?
Учитель несправедливо отметку поставил? Он против тебя настроен? А ты заслужил лучшую отметку?
Если выполнил свой долг, будь спокоен. Но твоя небрежность и лень — тебе минус. Уроков не приготовил, даже если тебя уже спрашивали, — минус. Ты думаешь, не вызвали, повезло? Нет, минус.
В школу опаздывает не школьник, а гражданин.
В статистике гражданских поступков твоя клякса и твоё опоздание — минус. Представь себе, что ты врач и опаздываешь к больному: больной, мол, не заяц, не убежит. Ты промедлил, а больной скончался, и — минус: в статистике возросло число сирот.
Ты лётчик. Опоздал на аэродром, ив успел проверить машину перед взлётом, Катастрофа — ты сломал шею, и для обороны страны одним самолетом меньше — минус.
Из-за твоих неправильных расчетов обвалился мост, фабричная труба, подводная лодка затонула, котёл взорвался.
Твой сын, твой первенец спрашивает тебя: «Папа, сколько будет, если шесть умножить на девять?» А ты стоишь и молчишь, как баран. Сын тебя спрашивает, а ты не знаешь.
Отец твой — малограмотный в силу обстоятельств: в школу не ходил, с малых лет работал, ему перед тобой краснеть не приходится. А ты-то в вязаном галстуке, в отглаженных брючках спрашиваешь отца: «Папа, сколько будет шестью девять?» «Папочка, стол — имя существительное? Миссисипи — остров или полуостров?» И сам стоишь, словно баран, от стыда сгораешь.
Ты говоришь: «У меня ещё есть время впереди». Неверно.
Там, за границей, учатся строить шоссейные дороги, фабрики, машины, светлые просторные квартиры. А ты что? Тебе одно собственное ухо лень вымыть, чтобы было оно, твое ухо, чистым? Обременяешь статистику одним грязным ухом. Минус, гражданин.
Ты рад, что учитель заболел и что целую неделю не будет уроков. А ты полюби то, что с трудом даётся. Давай, дружок, давай...
Вспоминается мне один случай. Давно это было. Электричества тогда ещё не было. Возвращаюсь как-то из школы конкой. В летнее время обычно одна лошадь тащила конку по рельсам, а зимой, когда по снегу тяжело, запрягали двух. Стою я зимой рядом с кучером, ранец на спине, а кучер что есть силы погоняет, бьёт лошадей. Те из сил выбиваются. Жалко мне стало лошадей. «Зачем вы их бьёте?» — спрашиваю. А он посмотрел на меня искоса и говорит: «А ты бы из вагона-то вылез, да помог бы тащить. А ну, дружок, давай, раз ты такой жалостливый, ну-ка вылезай, лошадям легче станет». Мне стало невыносимо стыдно. Урок на всю жизнь: не лезь, раз не знаешь, как лучше.
Тебе не нравится и то и сё, ты считаешь, что всё должно быть иначе, школа тебе говори одно, а ты своё. Глупо, плохо. А что делать? Что ж, дружок, давай-ка потянем сами.
За собой следи, вот что. Что беру, что сам даю? И не потом, не позднее, а сейчас, сию минуту.
Взял у товарища карандаш, резинку, помни надо вернуть. Оказал тебе кто-то услугу, и ты тотчас же окажи (не обязательно ему, можно другому). Берёшь — даёшь.
Ты знаешь, есть умная игра — волейбол. Принимаешь мяч, отдаёшь, отбиваешь, и всё это для общей цели. Мяч общий, и ты стараешься его подать тому, кто ближе, кто бьёт лучше, с большим результатом для команды. Вот так, хороший гражданин.
А плохой — ветку сломал, кирпичом кинул в курицу. Грязная тетрадь — позор для неряшливого гражданина, испоганившего белую отечественную тетрадь. В будущем будь примером своему сыну: «Смотри, сынок, вот тетрадь твоего отца, когда он был школьником».
Вот ты за границей. Ничего не скажешь: красиво, богато.
Нравятся тебе солнце и небо. Вдруг их заграничный петух запел, как будто то же самое: старый — кукареку, молодой — кикареки. Но ты чувствуешь: нет, не соотечественник, не земляк, чужой, иностранец. Там экзотика, там колибри, бабочки, попугаи. Не то. Серый воробей, незабудка — это своё. Пальма пальмой, но у неё выражение лица чужое и взгляд равнодушный. В сравнении с кашей вербой она уродина.
Комар, оса, а не муха цеце, не смертоносный паук.
Или их деликатесы, соусы, изысканные вина, паприка, шербеты — всё это лопаешь и давишься, потому что мода, престиж. А самого тоска берёт. То ли дело наша колбаса, хрен, пряник, наш отечественный винегрет. Будь начеку, гражданин, потому что кругом силки, западни, сети. Парады и праздники, ленточки в петлицах — это еще не всё. Жизнь не только «тра-ля-ля» и «тру-ля-ля». Я уже говорил: один всё спрашивает, что ему дадут, чем ему можно поживиться, и всего-то ему мало, вечно он недоволен.
Другой думает не о том, что мне, а что я дам, а какую лепту я внесу. Собрали мы с вами на пляже осколки стёкол, окурки, бумажки, соорудили мостки, чтобы удобней купаться, чтобы почище было, ноги чтобы не поранить, в тине не вязнуть. Цветы полили, и маленький гражданский долг выполнен — плюс. Пусть на маленьком клочке земли, пусть по мере сил вот так, как можем, чем богаты, тем и рады.
Снова вспомнились мне слова кучере: «Ну, дружок, давай». Давай поплюём на ладошки и, не болтая попусту, возьмёмся тащить. Тяжело, трудно, чем тяжелее, тем лучше.