В 7 классе изучаем наречие, и слово «чересчур» вызывает массу вопросов.
Как пишется? Через дефис, или слитно, или раздельно? А с букой С или З? А что это такое?
Во-первых, напишем его слитно и с буквой С. Во-вторых, запомним, что оно означает «чрезмерно» или «слишком».
Слово имеет интересную историю происхождения. Раньше оно не было наречием меры и степени и состояло из предлога «через» и существительного «чур» (край, рубеж, черта). Делать что-либо чересчур — нарушать древние законы, установленные предками.
Вернёмся к слову «чур». Вспомните фразеологизмы «чур меня» и «чур моё». Что они обозначают? Говоря «Чур меня», мы словно просим защиты и помощи от неприятного события или человека (не тронь меня, не коснись меня). А фразой «чур моё» ограждаем нашу вещь от посягательств со стороны, отстаивая свои права на неё.
Древние славяне поклонялись духу предков и защитнику семьи Чуру (или Щуру).
Обратимся к классикам. У Афанасия Фета в финале стихотворения звучит подобное предостережение:
Зеркало в зеркало, с трепетным лепетом,
Я при свечах навела;
В два ряда свет — и таинственным трепетом
Чудно горят зеркала.
Страшно припомнить душой оробелою:
Там, за спиной, нет огня…
Тяжкое что-то над шеею белою
Плавает, давит меня!
Ну как уставят гробами дубовыми
Весь этот ряд между свеч!
Ну как лохматый с глазами свинцовыми
Выглянет вдруг из-за плеч!
Ленты да радуги, ярче и жарче дня…
Дух захватило в груди…
Суженый! золото, серебро!.. Чур меня,
Чур меня — сгинь, пропади!
Мистика! Снова свечи и зеркало. В отражении видим не только свою внешность, но и страхи, переживания.
Чтобы разобраться с тайнами слова, советуем познакомиться с очерком Льва Успенского о близости слов «щур» и «чур» и помнить о «поразительных отпечатках древности, таящихся в каждом слове нашей русской речи».
Лев Успенский
Из рассказов о русском языке
Щур и чур
Когда мне было десять лет, я впервые увидел зимой в лесу красивую птицу наших лесов. Она походила на снегиря и называлась
ЩУР. Год или два в моей груди жила мечта — заполучить себе такое сокровище — ЩУРА.
Однажды пришедшие из лесу мальчики постарше меня поставили кошёлки и корзиночки на скамью и заторопились куда-то по
своим делам. А на мой вопрос, какова добыча, небрежно ответили:
— Ничего особенного... Вон, Колька ЩУРЁНКА поймал...
— Где, где? — заволновался я.
— Да вон, в берестянке, во мху... — крикнули они мне, уже убегая.
Трясущимися руками я развернул тряпку, заглянул в кошёлочку, сунул руку в мох и вздрогнул. Вместо тёплого птичьего оперения, я наткнулся на что-то холодное, мокрое... В берестянке лежала, судорожно зевая без воды, небольшая рыбка с мордой, похожей на крокодилью... В негодовании я понёс показать эту рыбу взрослым: «Кто это?»
— Это? ЩУРЁНОК никудышний, — равнодушно ответили мне. — Щучка молодая...
Так впервые столкнулся я с удивительной загадкой русского языка: ЩУР — птица из одного семейства с клестами, ЩУРёнок — рыба, молодая щука.
Это меня поразило. Как такая странность могла получиться? Не ошибка ли это?
Нет, никакой ошибки тут нет. Вот я взял с полки последний, четвёртый, том солидного издания — большого «Словаря русского языка» под редакцией профессора Ушакова. Тут написано ясно и точно: ЩУР, муж. род. Небольшая певчая птица из семейства вьюрковых. «Словно дверь заскрипит малиновый щур...»
А тремя строчками ниже объяснено и второе слово: ЩУРЁНОК, муж. род. Детёныш щуки, маленькая щука.
Каждый третьеклассник знает, что суффикс «ёнок» означает в русском языке детёныша. Сын ТИГРА — ТИГРёнок, сын ЛЬВА — ЛЬВёнок.
Если есть слово КОТёнок, значит, отец котёнка — КОТ. Если есть слово КРЫСёнок, очевидно, мать его — КРЫСА.
Казалось бы, если есть ЩУРёнок — его родителем должен быть ЩУР.
И вдруг всё получается совершенно иначе. Почему?
Словарь Ушакова хорош, но в нём собраны только те слова, которые входят в литературный русский язык. А слово ЩУРЁНОК я услышал впервые в глухой, дореволюционной деревне. Может быть, стоит посоветоваться ещё и с теми словарями, которые рассматривают старые народные говоры, ту речь, на какой много веков говорил наш народ во всех концах земли русской?
Вот один из таких словарей — замечательный «Толковый словарь живого великорусского языка», составленный … писателем и языковедом Владимиром Далем. Откроем его на букве «Щ». Нас сразу же ожидает неожиданность. Вместо одной определённой «птицы из семейства вьюрковых» перед нами тут сразу три. Три ЩУРА: ЩУР — золотой ЩУР, зелёный ЩУР — красивая птичка, живущая у нас на юге, Merops apiaster. «ЩУР красный, а день ненастный!»
ЩУР — пташка Lохіа еnucleator, походит на снегиря и на клеста. (Вот это и есть знакомый нам малиновый щур, обитатель не юга, а севера.)
ЩУР — из породы ласточек, стриж, который гнездится в земляных обвалах на берегу рек и оврагов (то есть «береговая ласточка»).
Поистине: дальше в лес — больше дров! Три ничуть друг на друга не похожие птицы носят одно имя, а если к нему прибавить суффикс детёныша, сразу появляется на свет хищная рыба! Похоже на сказку. Да и не говоря уже об этом, — как могла произойти такая путаница в птичьих именах?
Но удивляться рано. Вот что ещё сообщает нам В. Даль: ЩУР — в Архангельской, Вологодской, Пермской губерниях означает земляной червь, дождевик, для наживки на уду. «Набери щуров, нащури удочку...»
ЩУР — в Вологодской губернии значит «какая-то рыба, которую не едят» (очевидно, это не щука!).
ЩУР — на старославянских наречиях — кузнечик, уж, крыса.
ЩУР — в Нижегородской и Костромской губерниях — лукавый, хитрый человек, плут, вор.
Вот так слово! Оно означает сразу: трёх различных птиц, крысу (млекопитающее), какую-то рыбу, которую почему-то не едят, ужа (пресмыкающееся), кузнечика (насекомое), человека — хитреца, плута. А производное от него слово «щурёнок» снова решительно возвращает нас в рыбье царство.
Подыщите-ка мне какое-либо другое русское слово, имеющее столько различных значений! А потом попробуйте объяснить себе, почему всё это могло получиться?
Я слукавил слегка, утаив от вас ещё одно значение слова ЩУР, может быть, самое важное и уж наверняка самое древнее из всех его значений.
Помните такую строчку из пушкинской «Родословной»:
С Петром мой ПРАЩУР не поладил,
и был за то повешен им...
Пушкин называет так одного из своих далёких предков, пра-пра-пра-деда, жившего во времена царя Петра Первого, то есть за сто с лишним лет до самого поэта. Слово ПРАЩУР и значит «предок моих предков», мой самый далёкий «родоначальник» (а также и «предок» вообще). В самом деле: ещё раз заглянув в словарь Ушакова, мы и там найдём ещё одно значение нашего слова: ЩУР, муж. род. — в славянской мифологии — предок, родоначальник, домовой. Смотри: ПРАЩУР.
Вот в этом слове и таится ключ к нашей загадке.
Перенесём себя в невообразимо далёкую глубь веков, в могучие леса и болота, среди которых обитали некогда наши древнейшие предки.
На берегу реки живёт небольшое, ещё полудикое, на наш взгляд, племя. Как и все другие племена того времени, оно глубоко чтит память своих родоначальников, «отцов своих отцов», своих «ЩУРОВ».
Оно чтит их при жизни, но ещё больше — после кончины. Никто из древних людей не верит, что после смерти человек может перестать существовать. Все полагают, что и там, за гробом, душа старшего в роде, щура, продолжает жить. Вот только где? Как её увидеть?
Племя, живущее на берегу реки, хоронит своих мертвецов в песчаном холме, круто обрывающемся к реке. И вот вдруг однажды весной люди племени видят «чудо»: в песчаниковой стене кто-то просверлил ряды отверстий, ведущих под землю, к могилам, и оттуда с весёлым щебетаньем вылетают, порхают над рекой, снова ныряют в землю какие-то красивые быстрые птички... Птицы, которые живут под землёй! Где это видано?!
Не нужно обладать очень пылким воображением, чтобы представить себе, к какой мысли должны были в этом случае придти наши предки. Само собой, эти птички, ласточки, не могли остаться в их глазах простыми пташками. Они считали, что это умершие предки, ЩУРЫ, принявшие образ птиц, вылетают на солнечный свет из подземного царства, чтобы полюбоваться на жизнь своих потомков, помочь им или наказать их за непочтение. Эти птички и должны называться ЩУРАМИ: они же и есть ЩУРЫ — предки. Их нельзя ни убивать, ни есть, ни обижать...
Могло быть ещё и так. Люди находили в лесу в траве тело своего мёртвого вождя. Он был неподвижен и нем, но когда к нему приблизились, в траве мелькнула и скрылась блестящая чёрная змея. Люди видели и могильных червей.
Этого было вполне достаточно, чтобы наши предки решили: эта змейка — ЩУР, которого я должен особо почитать. И черви — ЩУРЫ! И вот безвредный уж становится предметом почитания на долгие тысячелетия.
Примерно то же могло произойти и с рыбами, которых почему-либо часто видели около тел утонувших людей. Они тоже неминуемо должны были быть зачислены в разряд предков — ЩУРОВ. И теперь, когда мы узнаём, что где-то в Вологодской губернии в прошлом веке была известна под именем ЩУР какая-то рыба, которую не едят, мы можем без ошибки объяснить то, что, по-видимому, озадачило Даля. Ну, конечно, рыбу, которая носит такое имя, и немыслимо есть!
Так эта рыба вместе с ласточкой, ужом, крысой и осталась «точно зачурованной».
Самое замечательное во всём этом, на мой взгляд, то, что свидетельство не только о жизни и обычаях наших древнейших «пращуров», но даже о том, что они думали об окружавшем их мире, донесла до нас великая сокровищница народной речи.
В обыкновенном слове ЩУР, как насекомое в кусочке древнего янтаря, замуровалась и пролежала тысячелетия самая летучая, самая нестойкая вещь — след человеческой мысли. Мы произносим подобные слова и не замечаем тончайшего рисунка в их глубине. Но это не удивительно: так и человек, дробящий щебень для ремонта дороги, не видит в кусках камня всего того, всех тех чудес, какие рассмотрит в них опытный и внимательный взгляд геолога.
Может быть, вы скажете: ну, слово ЩУР мы вообще почти не употребляем! Немудрено, что мы и просмотрели скрытый в нём смысл!
Однако слово это — не такая уж редкость. Только чаше мы встречаем другую его форму. Не случалось ли вам во время игры иной раз либо самим выкрикнуть либо услышать странную формулу «ЧУР-ЧУРА!»? Или: «ЧУР, я не играю больше!» Что вы этим хотели сказать?
С другой стороны, наверняка вы слышали выражения: «Стакан чересЧУР полон». «Он чересЧУР легкомыслен!» Через какой это ЧУР? Что, собственно, это такое?
Слово ЧУР — прямой двойник нашего ЩУРА, иное его произношение. ЧУР — то же самое, что ЩУР — предок, таинственный и могучий покровитель своих потомков, сторож их границ, невидимый глава рода.
Поэтому, когда ты восклицаешь: «ЧУР меня!» — ты, сам того не ведая, призываешь, по примеру прадедов, на помощь своего ЩУРА — прародителя.
В то же время слово ЧУР нередко значит «предел», «граница».
Почему? ЧУР или ЩУР — глава рода. Всё, чем владел род — все его леса, поля, земли и воды, — принадлежало ЧУРУ. Значит, всё это, по мнению древних людей, и само было ЧУРОМ. ЧУР — была и граница, за которой начинались владения другого рода.
Границы издревле отмечались бревном, врытым в землю. Нередко на нём вырезывалось на страх соседям грубое изображение ЧУРА: увидев его, мало кто рискнул бы преступить ЧУР — границу.
Но и без этого изображения всякий, видя отрезок бревна, ЧУРку, понимал, что тут место ОЧУРОВАНО. Ведь и дома у каждого такие же ЧУРбаны, ЧУРаки изображали тех же самых домовых, давно умерших предков.
Вот почему, говоря «чересЧУР», ты говоришь, собственно, на древнем языке: «сверх пределов, отведённых моему роду».
Вот отчего, когда ты колешь топором ЧУРбан или говоришь о чурках дров, то возвращаешься невольно в твоём языке к бесконечно давнему прошлому.
И если ты играешь в ЧУРки, в рюхи, — ты играешь в игру с очень длинной историей: может быть, она получила своё имя ещё тогда, когда игроки свято верили, что, кидая палки в «городок» противника, они и на самом деле поражают его хранителей — ЧУРОВ.
Ведь почти такие же ЧУРки, только громадные, врытые в землю, как частоколины, ограждали в те годы и настоящие людские городки и городища.
Вот почему я и рассказал всё это. Я хотел обратить ваше внимание на поразительные отпечатки древности, таящиеся в каждом слове нашей русской речи…
Литература
Знаток слов Лев Успенский. По дорогам и тропам языка. — Москва: Дет.лит., 1980.