Книга американской писательницы Гарриет Бичер-Стоу (1811—1896) «Хижина дяди Тома» после своего появления на свет перевернула сознание многих людей во всём мире, заставила содрогнуться от ужаса, боли и сострадания. Для своей страны эта книга тоже стала событием, да таким сильным, что за ним последовали великие последствия.
«Хижина дяди Тома» живёт уже более ста шестидесяти лет и воссоздаёт жизнь, даже отдалённо ничем нашу не напоминающую, но читается легко и просто, будто вчера написана. Это удивительное свойство литературы, соединившей в себе правду документа и правду искусства.
Когда-то давным-давно, более двух веков назад, переселенцы из Европы ехали за океан искать свободу и счастье, а из Африки для работы на плантациях ввозили негров. О том, что считать человека вещью безнравственно, в ту пору никто не задумывался. Чернокожих продавали, покупали, разлучали с жёнами, детьми, забивали насмерть. И большинство белых американцев, люди обыкновенные, даже жалостливые, считали рабство вечным.
В «Декларации независимости» 1776 года утверждалось право каждого на «жизнь, свободу и стремление к счастью», но негритянскому населению страны ни одного из этих прав не полагалось. Южанин-рабовладелец, просвещённый, умный и добросердечный человек, рассуждал: «Негры как дети. Дай им свободу — что они будут с нею делать? Поумирают, пожалуй, с голоду».
Рабство находило себе защитников не только в южных, но и в северных штатах, где оно давно уже было отменено. Американцы уважали и свою, и чужую собственность, поэтому в 1850 году Конгресс США принял закон, в котором речь шла об уголовной ответственности граждан северных штатов, укрывавших беглого раба с Юга. Он обязывал каждого северянина выдавать хозяевам беглецов.
Честные люди не хотели превращаться в доносчиков, и многие, рискуя своим положением, отказывались соблюдать этот закон. А плантаторы могли теперь преследовать свою «живую собственность» по всей территории США, а не только на Юге. Были и те, кто не мог спать спокойно, когда рядом творилось зло, и боролся за освобождение негров. Движение за немедленную отмену рабовладения возникло на Севере и получило название аболиционизма.
Ситуация постепенно выходила из-под контроля. В 1856 году в Конгрессе избили представителя аболиционистов. Канзас был охвачен пламенем партизанской войны, в Виргинии горстка храбрецов, белых и негров, вооружившись, захватила государственный арсенал в городке Харперс-Ферри, пытаясь поднять всеобщее восстание. В ноябре 1860 года Президентом США избрали сына лесоруба из Иллинойса, адвоката Авраама Линкольна, противника рабства.
В начале 1861 года рабовладельческие штаты отделились от США. Началась гражданская война между Севером и Югом, длившаяся четыре года и закончившаяся весной 1865 года победой северян и падением рабовладения. Североамериканские штаты объединились с Южными, образовались Соединённые Штаты Америки. Правда, отношение к неграм в США не стало лучше, они превратились в наёмных рабочих, таких же бедных и бесправных, как до войны, однако продажа людей на аукционах ушла в прошлое.
Рабство в его древнем обличье исчезло, в XX веке чёрные и белые ребятишки начали учиться вместе, хотя приходилось преодолевать отчаянное сопротивление, но оскорблять, подавлять афроамериканцев продолжают и сегодня, вот почему нужно по-прежнему бороться против проявлений расизма.
В самый разгар военных действий, в ноябре 1862 года, на торжественном вечере, посвящённом главному американскому празднику — Дню Благодарения, встретились Авраам Линкольн и Гарриэт Бичер-Стоу. Президент-республиканец назвал её «маленькой женщиной, которая начала большую войну». В этой шутливой фразе остроумного человека заключалась правда документа и вымысла — самая деятельная правда.
Тихая, скромная, богобоязненная женщина создала книгу, которая опрокинула систему рабовладения. Многодетная мать оказалась отважным борцом за освобождение негров от рабства. Она была белой, её это зло не затрагивало, но чужое горе стало своим. Писательница рано познакомилась с противниками рабства, которые боролись за дело, казавшееся тогда безнадёжным.
Гарриет родилась в многодетной семье священника из Новой Англии на северо-востоке США, мать умерла, когда девочке было пять лет. Будучи подростком, она начала вести уроки в школе, открытой старшей сестрой. В двадцатилетнем возрасте Гарриет написала учебник по географии, участвовала в конкурсе на лучший рассказ и получила свою первую премию — пятьдесят долларов.
Гарриет вышла замуж за профессора богословия, такого же противника рабства, как и все её родные и близкие. Потом у неё появились дети. В 1843 году их стало уже шестеро. Ей удавалось писать, несмотря на домашние заботы и хлопоты. Рассказы печатали, но сильного впечатления на читателей они не производили.
Семья жила в городе Цинциннати, стоявшем на границе Южных штатов. Река отделяла его от тех мест, где чёрные люди считались товаром и где их по закону можно было покупать, продавать, проигрывать в карты или расплачиваться ими за долги. Гарриет, выросшая на Севере, впервые увидела, что такое рабство.
Однажды ночью во двор их дома прибежала негритянская девушка. Платье на ней было разорвано, губы разбиты, на руках ссадины. Она просила спасти её от злого хозяина, который гнался за ней с ружьём. Гарриет спрятала девушку на чердаке. Через несколько минут во двор вломился высокий бородатый мужчина и широкополой шляпе. Он спрашивал, не видели ли здесь беглую девчонку. Гарриет её не выдала.
Этот или другой какой-нибудь случай мог быть положен в основу одной из сцен повести «Хижина дяди Тома», когда невольница Элиза, спасая своего маленького сына, проданного в чужие руки, стремилась пересечь границу, отделявшую Юг от северных штатов. Были реальные прототипы и у Легри, и у работорговца Гейли, который разрушил жизнь в мирной хижине Тома. Обнаружились прототипы и у самого дяди Тома: это слуга крупного вашингтонского чиновника, поражавший всех своей неподкупной честностью, преданностью хозяину и благородством души, а также беглый раб Джонс Хенсон, живший в Канаде.
Небогатая семья Гарриет спасала беглых негров, снабжала их пищей и всем необходимым и переправляла их в Канаду: «Мы никогда не отворачивались от беженцев, помогали им всем, чем могли». Никогда не появилась бы история жизни дяди Тома, если бы Гарриет не видела, как травят рабов собаками, как продают на аукционах детей, отбирая у родителей, как забивают плётками за неповиновение.
Гарриет хотела написать большую книгу и рассказала в ней о людях, с которыми её сталкивала судьба, но ей всегда что-нибудь мешало: домашние проблемы, помощь беглым, сгоревшая типография газеты «Обозреватель», в которой она печаталась, убийство редактора газеты мистера Лавджоя.
В 1850 году семья переехала в Брансуик (штат Мэн), где её муж получил место преподавателя в колледже. Зимним утром, за завтраком, она поклялась двум своим сыновьям, десяти и двенадцати лет, написать книгу об ужасах рабства: «Я больше не могу этого видеть и терпеть». Ей казалось, что, как только люди прочтут её книгу, рабству придёт конец.
Книга создавалась урывками, ночами, потому что днём не хватало времени, за кухонным столом, если в кабинете готовился к вечерней проповеди Кальвин Стоу, в детской, когда приходилось сидеть у постели заболевшего ребёнка. В течение десяти месяцев — по главе в неделю — были написаны сорок четыре главы. Целый год напряжённой, бессонной, выматывающей работы — и вот книга закончена.
В июне 1851 года в вашингтонском еженедельном журнале «Национальная эра» была опубликована первая глава «Хижины дяди Тома». Читатели с нетерпением ждали следующего номера, чтобы узнать, спасёт ли Элиза своего сына от работорговца Гейли, выкупят ли дядю Тома. Отдельное издание в пять тысяч экземпляров вышло в 1852 году, и на следующий день все книги раскупили. Повесть переиздавали и переводили на другие языки.
В Америке «Хижина дяди Тома» произвела настоящую бурю: одни восхищались, другие яростно проклинали, но равнодушных не было. Плантаторы Юга запрещали своим слугам читать эту книгу. Гарриет получала письма от неизвестных людей, которые грозились сжечь её дом, уничтожить всю семью, обвиняли в том, что она преувеличивает жестокость и произвол плантаторов. Другие люди называли писательницу «освободительницей», говорили, что «Хижина дяди Тома» — честнейшее произведение американской литературы. Занятая спорами, публика просмотрела несколько замечательных произведений, которые появились почти одновременно с «Хижиной дяди Тома», но по достоинству были оценены лишь много лет спустя: «Моби Дик» (1851) Мелвилла, «Листья травы» (1855) Уитмена.
В Европе успех был не менее громким. Три парижские газеты печатали «Хижину дяди Тома» одновременно. Только за 1852 год в Лондоне появилось около двадцати изданий. О книге благосклонно отозвались литературные авторитеты той поры: Генри Лонгфелло, Чарльз Диккенс, Жорж Санд, Генрих Гейне. Герцен читал повесть по-английски сразу после того, как она вышла.
Последовали отклики и из России. Здесь читали с особым чувством: накануне крестьянской реформы проблематика «Хижины дяди Тома» была волнующе близкой. В конце 1857 года для подписчиков «Современника» был сделан второй перевод «Дяди Тома». Толстой поставил эту повесть рядом с книгами Гюго, Достоевского. Это была исключительно высокая похвала.
Через год после публикации повести Гарриет выпустила книгу-разъяснение «Ключ к хижине дяди Тома», подкрепив свои наблюдения и выводы фактическим материалом. В ней она приводила документы и свидетельства очевидцев, которые послужили основой для написания «Хижины дяди Тома»: газетные вырезки, объявления о продаже рабов, о розыске беглецов, выписки из решений суда, статистические данные. Изображение невольничьего Юга здесь не имело субъективности. Страницы, потрясавшие читателей повести, получили дополнительное подтверждение.
На Юге появлялись романы, в которых авторы опровергали «Хижину дяди Тома», заставляли усомниться в её достоверности. В «Хижине тёти Филлис» доказывалось, что жестокости на плантациях — случайное отклонение от нормы. В «Хижине и гостиной» утверждалось, что рабам живётся куда безмятежнее, чем их хозяевам, обременённым столькими заботами о благоденствии своих темнокожих невольников. Таких книг набралось около полутора десятков за три года!
Давайте вспомним, какова судьба рабов, живущих у «добрых хозяев». Мистер Шелби, запутавшись в долгах, продаёт ребёнка Элизы и своего преданного слугу Тома, которого сам много раз обещал отпустить на свободу. Образованный, гуманный Сен-Клер внезапно умирает, и его вдова не раздумывая отправляет всех рабов на невольничий рынок.
Когда началась гражданская война, сыновья Бичер-Стоу записались волонтёрами в армию северян, собственным примером опровергая идеи, что насилие не метод борьбы с несправедливостью, что нужно следовать христианским заповедям непротивления.
В повести Касси уговаривает дядю Тома помочь ей зарубить топором расиста Саймона Легри и слышит в ответ: «Зло никогда не породит добра!.. Надо терпеть и ждать!» Но действительность уже требовала активной борьбы во имя истинной гуманности. Муж Элизы Джордж готов воевать против рабовладельцев. Сенатор Берд и его жена прячут у себя беглых рабов. Дядя Том подкидывает голодающим маис, принимает на себя наказание за другого, ободряя добрым словом, жалея не себя, а других.
Том проповедовал смирение, но не смог остаться в стороне, когда маленькая Ева упала за борт парохода, и спас девочку из воды. Он отказался выполнять приказ хозяина, требующего высечь старую женщину. За смелость и верность своим убеждениям он поплатился жизнью.
Джордж и Элиза борются за свои права и своё человеческое достоинство и в результате получают свободу: «Какое блаженство — двигаться, говорить, дышать, ходить куда вздумается, не боясь никого и ничего! А ведь у них, у этих счастливцев, не было ни клочка земли, ни денег, у них не было крыши над головой...»
Терпеливый и покорный дядя Том — честный, добрый, очень симпатичный человек, отказываясь от борьбы, в конце концов гибнет от издевательств и непосильной работы. Можно по-разному относиться к тому, что человек молча сносит побои, пытки, издевательства, к тому, что он не может поднять руку на своего мучителя. Он уверен, что зло никогда не породит добра. «Душу мою не купишь ни за какие деньги», — сказал дядя Том всему миру и победил.
Старый Том стал «отцом» негра Джима, которого спасали из рабства Том Сойер и Гек Финн из приключенческой повести Марка Твена. Произошло это так. В 1875 году муж Гарриет уговорил своего друга сорокалетнего Марка Твена переехать в тихий городок Хартфорд и даже посоветовал писателю хороший дом. Марк Твен купил дом и участок земли для сада. Писателю нравилась книга Гарриет, и он стал сочинять свою повесть о рабстве. В 1887 году читатели всего мира узнали о замечательных «Приключениях Гекльберри Финна», а американские литературные критики назвали негра Джима «сыном» дядюшки Тома.
Актуальность поднятых Бичер-Стоу вопросов с течением времени ослабела, рабство сменили другие формы расового конфликта, произведения большинства современников писательницы теперь представляют лишь чисто исторический интерес, а её книгу продолжают читать, она волнует и тревожит. Читательское обаяние прославленной книги не стёрлось!
Литература
1. Внуков Н. Самая знаменитая хижина (К 170-летию со дня рождения Гарриет Бичер-Стоу) / Искорка. - 1981. - № 6. - С. 44-46.
2. Зверев А. «Я была лишь смиреннейшим орудием...» / Детская литература. - 1981. - № 8.
3. Орлова Р. Маленькая женщина, вызвавшая большую войну / http://chto-chitat-detyam.ru/higina-dyadi-Toma.html
4. Перехвальская Е. Кто построил хижину дяди Тома? / Костёр. - 1986. - № 5.
