Удивительно, как в жизни одного человека могут сочетаться столь разные увлечения и интересы!
У ленинградского писателя-натуралиста Андрея Михайловича Батуева (1908-1984) была страсть к шахматам, музыке и зоологии. Он стал мастером спорта по шахматам в 1945 году, тренером в 1968 году.
По первому своему образованию Андрей Батуев был музыкантом-вокалистом: в 1932 году окончил Ленинградский музыкальный радиотехникум, прошёл 4 курса вокального факультета Ленинградской консерватории. Был ранен в начале Великой Отечественной войны, в эвакуации уже стал солистом Ивановской филармонии. Возвратившись в Ленинград в 1949 году, поступил в Ленинградскую академическую капеллу, пел в хоровом ансамбле Дмитриевского.
С детства Батуев любил животных, птиц и насекомых, а дома у него был своеобразный зверинец с обезьянами, попугаями и змеями.
«У Батуева дома был целый заповедник. Представьте, в комнате обитали три обезьяны, пять попугаев, не считая множества других птиц. Даже и сокол, хотя, как известно из фольклора, "соколу в неволе не живется". Между оконными рамами ползали ядовитые змеи. В ванной обосновался пингвин, и соседи даже затеяли потянуть за то Батуева к суду, но его это не испугало…» А. Суэтин
Даже в страшные дни ленинградской блокады, когда вымирал весь город и сам он был еле жив, Андрей Михайлович заботился о бабочках.
Он рассказывал, как знакомая девочка принесла кладку яиц бабочек — китайских дубовых шелкопрядов, или сатурний. И в тот же день объявили о войне... Гусенице, чтобы окуклиться, нужно много есть. Она съедает от трёх до пяти кило зелёных листьев. Это как кочан капусты...
Эту историю Андрей Михайлович описал в рассказе «Суровое испытание»:
«Прожорливые гусеницы сатурнии приводили меня в отчаяние.
Я вместе с другими ленинградцами был на оборонных работах, мы рыли окопы, строили пулеметные гнезда. Корм гусеницам в нужном количестве я носить не успевал, но меня выручил тринадцатилетний друг Шурик. Мальчик регулярно стал приносить дубовые веники».
И наконец, сатурния вылупилась: «Гигантская красновато-палевая бабочка с оливковым оттенком. На каждом крыле, словно глазок из слюды, «окошечко», не покрытое пыльцой, широкие серебристые полосы с розовым орнаментом, а тело пушистое, словно меховое. Как радовался Шурик, увидев нарядную экзотическую бабочку».
«Как ни странно, артиллерийский обстрел не действовал на меня. Я мог спокойно заниматься своим делом, а вот бомбёжки с воздуха вызывали крайнее напряжение» — хладнокровно пишет Андрей Батуев.
«С каждым днем бабочек становилось всё больше. Пока в комнате горел свет (окна были замаскированы темными шторами), бабочки спали. Не раз приходившие к нам знакомые оказывались застигнутыми тревогой. Свет гасили, и сатурнии начинали кружиться по комнате.
«Что это шелестит?» — с тревогой спрашивали не посвященные в наши энтомологические занятия друзья.
«Это летают бабочки», — отвечал я.
И каждый раз моё пояснение вызывало недоумение. После отбоя воздушной тревоги зажигался свет, и на абажур пикировали гигантские палевые бабочки. Эффект был неизменный. Потрясённые невиданным зрелищем; люди на какое-то время забывали об ужасах войны и с интересом рассматривали ажурный рисунок фигурных крыльев, достигавших 15 сантиметров в размерах. <...> Целый месяц нашу тяжёлую блокадную жизнь скрашивали чудесные исполинские бабочки. Однако в квартире становилось всё холоднее, а бабочек всё меньше».
Срок жизни сатурний — 5-8 дней. Но в квартире у Андрея Батуева было прохладно, бабочки впадали в анабиоз и прожили намного дольше.
В июле 1942-го Андрей Батуев смог уехать в эвакуацию. Что стало с Шуриком, неизвестно: он, видимо, сгинул в блокадном городе...
«Возможно, найдутся скептики, которые скажут, что в суровые дни войны всякие таракашки и пташки — вздор и сантименты. Как это неверно! Призвание до самой смерти остается призванием, и добрые чувства к живому не исчезают, несмотря ни на что», — подытоживает натуралист историю своей дружбы с бабочками.
Даже в самые страшные дни блокады великолепные бабочки способны были наполнить души страдающих людей нежностью и восхищением!
Андрей Батуев
Мёртвая голова
У меня в коллекции есть два экземпляра бабочки мёртвая голова. Оба попали ко мне случайно.
Мёртвая голова очень редкая бабочка. Только раз в жизни я видел её во всем великолепии. Она получила свое название за рисунок на грудке, поразительно напоминающий человеческий череп с двумя перекрещивающимися костями. Исполинская гусеница этой бабочки жёлтая, с синими косыми полосками, усеянная чёрно-синими точками, имеет на конце тела изогнутый рог, напоминающий по форме латинскую букву «5».
Живёт она на картофельной ботве, жасмине, астрагале. Казалось бы, чего-чего, а картошки у нас сколько хочешь. Но вот и гусеницу эту я никогда не встречал, хотя искал с исключительным старанием.
Подарил мне это «диво» знакомый пасечник. Он поймал её в улье. Удивительно, каким образом огромная бабочка, с толстым массивным телом, имеющая в размахе крыльев двенадцать сантиметров, проникла в улей? Ведь пчёлы никого не пускают в свой дом.
Есть интересное предположение. Замечено, что мёртвая голова — единственная бабочка, которая может пищать. Схваченная, она всегда издает резкий писк. Это я сам слышал. Так не этот ли писк служит как бы паролем для входа в улей, поскольку напоминает звук, издаваемый пчелой-маткой?
Принесённая пасечником бабочка охотно ела мёд, так что её стремление проникнуть в улей стало мне понятно.
Второй экземпляр бабочки мне принесли рабочие на лесном кордоне под Воронежем. Бабочка залетела к ним в барак вечером на свет.
Я так обрадовался редкой находке, что заплатил принёсшему бабочку рабочему десять рублей. В 1939 году здесь, на реке Битюг, гусь стоил одиннадцать рублей и, конечно, лесорубы заволновались.
— А если ещё поймаем? У нас здесь по вечерам много их летает.
— Обещаю платить за каждую такую бабочку по десять рублей,— ответил я.
Усмехаясь в бороды, рабочие удалились. Конечно, в их представлении я был слабоумный, швыряющий деньги неизвестно за что, и они были уверены, что хорошо заработают. Но я-то знал, какая редкость мёртвая голова, и не надеялся на повторную удачу.
Действительно, кончилось лето, а мне больше не принесли ни одной.
Третья встреча с уникальной бабочкой произошла у меня в Саратове, как ни странно, в самом центре города.
На главной улице с газонами петуний и бархатцев уже зажигались фонари и уходящий день ещё спорил с жёлтым светом электрических ламп. В этих полусумерках всё виделось как-то особенно отчетливо. Неожиданно моё внимание привлекла огромная бабочка, устремившаяся к фонарю, висевшему над магазином. На какое-то мгновение она словно повисла в воздухе, распластав синеватые крылья, и я узнал мёртвую голову.
Во всех руководствах говорится, что у бабочки передние крылья черно-бурые, но у этой при искусственном электрическом освещении они казались почти синими. Бабочка была настолько ярко окрашена, что можно было не сомневаться: это её первый полёт.
Покружившись вокруг фонаря, она спикировала к цветочной клумбе и понеслась вдоль проспекта на уровне первого этажа. Я бежал следом за ней по проспекту, ничего не замечая. Вероятно я производил странное впечатление.
И вдруг моя бабочка высоко взмыла вверх, перелетела дом и исчезла. Некоторое время я ещё стоял в надежде, что она появится вновь, но тщетно. Взволнованный, растревоженный, раздосадованный я побрёл домой. Первый раз и жизни встретился с замечательной бабочкой, и судьба так посмеялась надо мной!
В номере гостиницы меня встретили возмущенные товарищи.
— Почему у тебя такой вид?
— Сейчас на проспекте видел мёртвую голову.
— Авария?
— Бабочка такая — мёртвая голова.
— Тьфу! — возмутились мои приятели.— А мы уж думали, человека зарезало. Хороша мёртвая, если ты за ней чуть ли не целый час гонялся. Странное занятие для взрослого мужчины — бегать за бабочкой.
И вдруг к нам в открытое окно ворвалась огромная бабочка. С низким гудением она закружилась вокруг абажура.
— Скорее, скорее закройте окно! — закричал я.
Ошалев от яркого света, бабочка с головокружительной скоростью сделала два круга под потолком и шлёпнулась за шкаф.
— Стойте на месте! Стойте! Не наступите на неё…
— Ну, тебе и везёт! Сама явилась. Это уже какая-то мистика!
— Да замолчите же!
Мы стояли, затаив дыхание, прислушиваясь, ожидая появления бабочки. И вот из-под шкафа, трепеща крыльями, выбежала большая грузная сумеречная бабочка.
— Хватай её! Хватай! — закричали приятели, но я молча открыл окно.
Это был всего-навсего обыкновенный сиреневый бражник.
Больше я так никогда и не встречал знаменитую мёртвую голову.
Литература
- Батуев А. Мёртвая голова // Костёр. - 1976. - №6.
- Белошапкин С.П. и др. Словарь-справочник энтомолога. - М.: Нива России, 1992.
- Дубшан Ф. "Это летают бабочки" // Вечерний Петербург. - 2015. - № 16.
- Кентлер А. Чудесный мир А.М. Батуева // http://e3e5.com/article.php?id=1770
- Лавка писателей о Батуеве А.М. // https://lavkapisateley.spb.ru/enciklopediya/b/batuev-