Иван Алексеевич Бунин – талантливый поэт, прозаик, переводчик. Разве забудешь его проникновенные рассказы о деревне («Антоновские яблоки»), о женской красоте («Лёгкое дыхание»), о непрочности мира и ложных ценностях («Господин из Сан-Франциско»), о разлуке («Холодная осень»)!
Необыкновенная гармония разлита и в переводе поэмы Лонгфелло «Песнь о Гайавате», и в оригинальных стихах. Крылатыми фразами разлетелись его поэтические строки:
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила – и стал ей чужой.
Мы мало видим, знаем,
А счастье только знающим дано.
Многим знакомо чувство полного погружения в мир книги, отстранение от всего, что окружает в привычном мире. Но стоит ли забывать о том, как красива природа, как удивительно всё вокруг, ради жизни чужими выдумками? Может, лучше жить тем, что реально? Об этом и размышляет в рассказе «Книга» автор. Ему-то «чужие выдумки» особенно близки и радостны, ведь у него есть и свои.
Иван Бунин
Книга
Лёжа на гумне в омете, долго читал – и вдруг возмутило. Опять с раннего утра читаю, опять с книгой в руках! И так изо дня в день, с самого детства! Полжизни прожил в каком-то несуществующем мире, среди людей, никогда не бывших, выдуманных, волнуясь их судьбами, их радостями и печалями, как своими собственными, до могилы связав себя с Авраамом и Исааком, с пелазгами и этрусками, с Сократом и Юлием Цезарем, Гамлетом и Данте, Гретхен и Чацким, Собакевичем и Офелией, Печориным и Наташей Ростовой! И как теперь разобраться среди действительных и вымышленных спутников моего земного существования? Как разделить их, как определить степени их влияния на меня?
Я читал, жил чужими выдумками, а поле, усадьба, деревня, мужики, лошади, мухи, шмели, птицы, облака – всё жило своей собственной, настоящей жизнью. И вот я внезапно почувствовал это и очнулся от книжного наваждения, отбросил книгу в солому и с удивлением и с радостью, какими-то новыми глазами смотрю кругом, остро вижу, слышу, обоняю, – главное, чувствую что-то необыкновенно простое и в то же время необыкновенно сложное, то глубокое, чудесное, невыразимое, что есть в жизни и во мне самом и о чём никогда не пишут как следует в книгах.
Пока я читал, в природе сокровенно шли изменения. Было солнечно, празднично; теперь всё померкло, стихло. В небе мало-помалу собрались облака и тучки, кое-где, – особенно к югу, – ещё светлые, красивые, а к западу, за деревней, за её лозинами, дождевые, синеватые, скучные. Тепло, мягко пахнет далёким полевым дождём. В саду поёт одна иволга.
По сухой фиолетовой дороге, пролегающей между гумном и садом, возвращается с погоста мужик. На плече белая железная лопата с прилипшим к ней синим чернозёмом. Лицо помолодевшее, ясное. Шапка сдвинута с потного лба.
– На своей девочке куст жасмину посадил! – бодро говорит он. – Доброго здоровья. Всё читаете, всё книжки выдумываете?
Он счастлив. Чем? Только тем, что живёт на свете, то есть совершает нечто самое непостижимое в мире.
В саду поёт иволга. Всё прочее стихло, смолкло, даже петухов не слышно. Одна она поёт – не спеша выводит игривые трели. Зачем, для кого? Для себя ли, для той ли жизни, которой сто лет живёт сад, усадьба? А может быть, эта усадьба живет для её флейтового пения?
"На своей девочке куст жасмину посадил". А разве девочка об этом знает? Мужику кажется, что знает, и, может быть, он прав. Мужик к вечеру забудет об этом кусте, – для кого же он будет цвести? А ведь будет цвести, и будет казаться, что недаром, а для кого-то и для чего-то.
"Всё читаете, всё книжки выдумываете". А зачем выдумывать? Зачем героини и герои? Зачем роман, повесть, с завязкой и развязкой? Вечная боязнь показаться недостаточно книжным, недостаточно похожим на тех, что прославлены! И вечная мука – вечно молчать, не говорить как раз о том, что есть истинно твое и единственно настоящее, требующее наиболее законно выражения, то есть следа, воплощения и сохранения хотя бы в слове!
20 августа. 1924
В рассказе «Книга» герой-повествователь встречает мужика, идущего с кладбища. Его слова, такие пугающие, но сказанные с любовью, заставляют задуматься над непонятной фразой: «На своей девочке куст жасмину посадил!» Не сразу понимаешь, о чём он говорит. Нелегко ответить и на его вопрос: «Всё книжки выдумываете?»
Что лучше: поражающая, захватывающая выдуманная история или простая, без всяких прикрас реальная жизнь? Жить, погружаясь в книжные сюжеты… Или жить в привычном мире и радоваться этому? Поистине неразрешимая загадка!
Тревожат, беспокоят и многие другие вопросы. Стоит ли всё время посвящать своему делу, даже если оно действительно любимое? Бунин не даёт исчерпывающего ответа на вопросы… Человек сам должен решить для себя, что важнее, нужнее, необходимее. Главное – не потерять себя в этой самой реальной или нереальной жизни!
Как же сильно влияют на нас книги! Действительно, прочитав книгу или от неё отвлекаясь, мы вдруг оглядываемся вокруг, привыкнув к незаметной реальности, и ею же восхищаемся. Книги учат видеть вещи, которых раньше и не замечал, даже мелочи. Прислушиваешься к шуму ветра, звонкому пению птиц, стуку капель дождя, и всё это кажется поразительным, словно видишь и слышишь это в первый раз.
Я считаю, книги помогают увидеть всю красоту мира, учат наблюдательности. Иван Алексеевич пишет, что «очнулся от книжного наваждения» и смотрел на мир уже «новыми глазами». Кому, как не человеку, с детства живущему с книгой в руках и тесно связанному с миром книги в целом, знать это чувство! Бунин стремится донести до нас такую простую и понятную истину: счастье – просто жить, существовать, «совершать нечто самое непостижимое в мире». Автор ощущает нечто невыразимое, прекрасное, необыкновенное, он стремится поделиться этим с нами. Перед нами словно фрагмент из дневника, так легко писатель вступает в разговор с читателем.
Почему рассказ называется «Книга»? Дело в том, что всё начинается с книги, которую читает лирический герой в омёте (плотном стогу сена). Книга научила его видеть вещи, которые он раньше не замечал. Именно книга открывает глаза, раскрашивает мир вокруг в сочные краски! Словно просыпаясь от долгого сна, герой начинает чувствовать всё вокруг: облака, птиц, лошадей, поле, людей... На миг им даже овладевает удивление и разочарование: как же он прожил столько времени в выдуманном мире среди выдуманных людей, в то время как рядом есть люди, с которыми можно общаться; непосредственно есть реальный мир, красоту которого никак нельзя описать ни в каких книгах.
Противопоставлены два мира: книжный и настоящий. И сложно выбрать лучший... Книжный мир кажется идеальным. Это мир, в который можно погрузиться полностью и раствориться в судьбах героев. Настоящий – далеко не идеален, хотя тоже полон радостей, чудесных вещей.
Герой, словно внезапно осознав простую истину, откидывает книгу в солому и смотрит вокруг: вот идёт местный мужик, недавно похоронивший свою дочь и посадивший на её могиле куст жасмина. Мысленно уносясь всё дальше и дальше и всё больше и больше задумываясь, наш наблюдатель размышляет над непонятной фразой мужика: «На своей девочке куст жасмину посадил!» Смысл его слов становится не сразу понятен и читателю. И что тут, казалось бы, сказать в ответ?
Бунин — признанный стилист. Он легко вступает в диалог с читателем, избегает общих мест, удивительно точен в деталях и образных средствах: эпитеты («книжное наваждение», «по фиолетовой дороге», «для флейтового пения», «тепло, мягко пахнет», «прилипший синий чернозём», «скучные тучки», «шапка на потном лбу»), ряды однородных членов («стихло, смолкло»; «глубокое, чудесное, невыразимое», «поле, усадьба, мужики, деревня, лошади...», «глубокое, чудесное, невыразимое», «солнечно, празднично», «светлые, красивые», «дождевые, синеватые, скучные»).
Автор останавливает внимание на довольно важных деталях, редко замечаемых в повседневной жизни, и мы любуемся такими простыми, но всё же близкими к сердцу вещами!..