О нём принято писать: «Друг Пушкина», «поэт пушкинской плеяды», «ленивец Дельвиг». Его посредственные способности, склонность к праздности и рассеянности отмечали и лицейские педагоги. Одноклассники считали, что Дельвиг ничему не учился, никогда ничего не делал, а жил всегда припеваючи.
Кто же он, Антон Дельвиг, — «ленивец сонный», автор идиллий и романсов, прячущийся в искусстве от бурь жизни, добрый и непритязательный хозяин музыкального и литературного салона, автор шестидесяти стихотворений, добившийся некоторой известности благодаря любви к нему Пушкина?..
Всё это обманчиво в Дельвиге. Молва и легенды не дружат с действительностью. Немецкий барон по фамилии, москвич по рождению, Антон Дельвиг к моменту поступления в Лицей совсем не знал по-немецки. Отец его был военным, жил бедно и просто. Мать, дочь астронома, служившего в Академии наук, мечтала о высокой участи своих детей.
Сверстники вспоминают полноту Дельвига, его флегматичность, очки, толстые губы. Он так похож на героя «Войны и мира» Пьера Безухова! Для тех же, кто умел вглядываться, открывалось другое: «Он был росту выше среднего, лицо имел открытое, лоб высокий, прекрасный, всегда спокойный, голубые глаза его, вечно вооружённые очками, выказывали невообразимую доброту, ум и мысль».
В 1814 году Дельвиг опубликовал в «Вестнике Европы» свои первые стихи из лицеистов. Пятнадцатилетний автор с немецкой фамилией подписался псевдонимом. Это поразило многих. А ещё раньше он затеял рукописный журнал: название «Неопытное перо» позже изменилось на «Лицейский мудрец». Бессменный редактор этого журнала — Дельвиг. С завидной энергией он собирает материалы, делит их по разделам, привлекает нужных людей для создания рисунков и сочинения критики.
Через много лет он признается:
В судьбу я верю с юных лет.
Её внушению покорный,
Не выбрал я стези придворной,
Не полюбил я эполет
(Наряда юности задорной),
Но увлечён был мыслью вздорной,
Мне объявившей: ты поэт!
Он сформировался раньше других, хотя развитие его было скрытым и на посторонний глаз даже замедленным. Но такие цельные натуры в своей нравственной основе складываются раз и навсегда. Он поражал. Ему случалось фантазировать с таким правдоподобием деталей, что самый придирчивый слушатель не уловил бы фальши.
Дельвиг был убеждён в том, что Пушкин — гениальный поэт. Он уговаривал своего друга послать стихи в столичный журнал. А самолюбивый Александр отказывался — боялся неудачи. Тогда Дельвиг послал его стихи сам в «Вестник Европы», где впервые было опубликовано послание «К другу-стихотворцу», предсказал своему однокашнику бессмертие. Он предостерегал его от всякой иной, чем поэзия, судьбы, благословлял на служение музам.
Прощальная лицейская песня тоже связана с Дельвигом. Он её автор.
Простимся, братья! Рука в руку.
Обнимемся в последний раз.
Судьба на долгую разлуку
Быть может породнила нас.
...Храните, о друзья, храните
В несчастье гордое терпенье.
Пушкин, прощаясь с Дельвигом, не знал тогда, при каких обстоятельствах припомнятся им строки о гордом терпенье, а песня лицейского братства отзовётся гимном верности и единодушия.
После Лицея Дельвиг возвратился в Петербург. Он поступил в Публичную библиотеку помощником библиотекаря без жалованья. Многим он кажется беспечным малым, легкомысленно отвергающим заботы о карьере и заработке. Между тем он становится заметной фигурой в среде литераторов. И это независимо от Пушкина. Сослуживец И. А. Крылова и Н. И. Гнедича, Дельвиг сближается с известными писателями, среди которых Жуковский, становится завсегдатаем литературных собраний, вступает в Общество любителей словесности, наук и художеств.
Когда произошло восстание декабристов, Дельвига не отпускали к ссыльному поэту. Ему, как и Пущину в своё время, давали понять, что такая поездка может повредить непоправимо. Дельвиг выпросил отпуск на две недели по семейным обстоятельствам и отправился сначала в Витебск, к родителям, а оттуда — в Михайловское, к Пушкину. Шёл апрель 1825 года. Дельвиг провёл у друга две недели, просрочил отпуск и был по прибытии в Петербург за это уволен. А может быть, не только за это...
В день Лицейской годовщины Пушкин написал знаменитые стихи — гимн лицейской дружбе. К Дельвигу в этих строках обращены слова благодарности.
О Дельвиг мой: твой голос пробудил
Сердечный жар, дотоле усыпленный,
И бодро я судьбу благословил.
«Лень» Дельвига — это манера поведения независимого человека, свободного от условностей и давления света, уверенного в своём праве на личную свободу и независимость своих суждений и поступков. Дельвигу, как и Пушкину, была нестерпима мысль, что власть смотрит на писателя, как на наёмного холопа. Он с возмущением вспоминал, как Аракчеев бил издателя Греча по носу номером журнала, в котором тот осмелился напечатать статью о конституции.
Прошло несколько лет, и Дельвиг стал одним из самых значительных русских издателей. Он энергично взялся за издание собственного альманаха «Северные цветы», объединил в нём лучшие литературные силы страны. Сохраняя репутацию беспечного ленивца, добряка-флегматика, Дельвиг с завидной целеустремлённостью на протяжении восьми лет осуществлял издание, позволившее целому литературному направлению выразить себя в годы, последовавшие за 14 декабря.
Без ежедневного, постоянного труда Дельвига альманаха не было бы. Как и не стало после его смерти, несмотря на всеобщую готовность альманах продолжать. Как не стало со смертью Дельвига «Литературной газеты». Дельвиг весь принадлежал этой работе.
Издатели «Северных цветов» и «Литературной газеты» видели свой долг в публикациях декабристов, поэтому с их страниц анонимно звучал казненный Рылеев, а из каторжных рудников и застенков пробивались к русской публике голоса В. Кюхельбекера, А. Бестужева и Александра Одоевского. Пушкинский «Арион» был ответом этим голосам. Он появился через четыре года после казни пятерых «товарищей, братьев».
Увы! Дельвиг не разделял политической программы заговорщиков. В числе малой группы свидетелей казни пятерых декабристов можно было видеть и Дельвига. Это тем более удивительно, что обстоятельства казни сохранялись в глубочайшей тайне. Но так или иначе, Дельвиг казнь видел. И рассказывал об этом впоследствии — Пушкину.
Зато, когда Пушкин обращался к друзьям:
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье... — с его голосом сливался голос Дельвига — слова лицейской песни братства обретали в послании Пушкина новый смысл. Их верность друзьям, их надежды звучали нераздельно.
К весне 1827 года относится создание лучшего портрета Пушкина, написанного О.А. Кипренским. Портрет заказал Дельвиг. В то время Пушкин был в расцвете сил, в зените славы. Кипренский создаёт портрет гения, любимца муз, как бы прислушивающегося к их зову. Сдержанна его поза, сжаты руки, щегольской сюртук тёмен, строг. Тем большую силу излучает лицо, взгляд голубых глаз. Гармоническая и возвышенная душа сообщает ему черты величавой красоты.
Дельвиг мог быть доволен. Это был его Пушкин, тот Пушкин, которому в 15 лет он предрёк всенародную славу. Дельвиг высказал только одно пожелание: в правом углу портрета поместить фигуру Музы с лирой в руках. Кипренский выполнил его просьбу.
К осени 1827 года этот портрет был мастерски гравирован Н. И. Уткиным, и «Северные цветы» в 1828 году открылись портретом Пушкина. Отныне вся Россия связала со стихами Пушкина образ поэта. Пушкин перестал быть только именем.
В эти годы квартира Дельвига стала одним из литературных центров Петербурга. Здесь почти ежедневно бывал Пушкин, импровизировал фантастические повести Адам Мицкевич, Языков читал свои пылкие «языческие» ямбы.
Вечера эти у Дельвигов были музыкальны. Пел сам Дельвиг. Он, по-видимому, был одарён хорошим слухом и приятным голосом. Русские песни Дельвига нравились публике, хотя и не претендовали на воссоздание подлинной крестьянской лирики, но вносили в городской быт ритмы народной песни. А романсы «Разочарование», «Элегия», «Соловей» дали начало новому жанру русской музыки.
Загадка Дельвига заключалась в том, что он был человеком, чьё лицо, обращённое к друзьям, излучало любовь, ободрение, но чьи горести скрыты были от всех и переживались наедине с самим собою.
10 августа 1830 года Пушкин выезжает из Петербурга, Дельвиг провожает его до Царского Села. Он провожает жениха: Пушкин едет в Болдино вступать во владение наследством, для него начинается новая жизнь. Ни Дельвиг, ни Пушкин не знают, что это их последние совместные шаги по земле. Больше они не увидятся никогда.
В ноябре 1830 года Дельвиг напечатал в «Литературной газете» четыре строчки стихов французского поэта Казимира Делавиня, посвящённые жертвам июльской революции в Париже. Дельвиг был вызван в III отделение, к шефу жандармов А. X. Бенкендорфу, который обращался к нему на «ты» вместо общеупотребительного «вы».
Дельвиг отвечал, что о сделанном распоряжении не печатать ничего о последней французской революции не знал и что в четверостишии нет ничего непозволительного. Бенкендорф не читал газеты, а когда Дельвиг хотел прочесть четверостишие, Бенкендорф этого не допустил, сказав, что он троих друзей: Дельвига, Пушкина и Вяземского — уже упрячет, если не теперь, то вскоре, в Сибирь.
Тогда Дельвиг спросил, в чём же они провинились, что должны подвергнуться ссылке, и кто делает ложные доносы. По словам Бенкендорфа, Дельвиг собирает у себя молодых людей, происходят разговоры, которые восстанавливают их против правительства, и на Дельвига донёс человек, хорошо ему знакомый, — Булгарин.
Не выдержав смелых ответов Дельвига, Бенкендорф раскричался и выгнал его со словами: «Вон, вон, я упрячу тебя с твоими друзьями в Сибирь!» С Дельвигом битья газетой по носу, как у Аракчеева с Гречем, не получилось. Не было, потому что не могло быть никогда.
«Литературная газета» была запрещена 17 ноября. Но Дельвиг не только не оробел, — он обжаловал действия всесильного графа. Он потребовал от Бенкендорфа извинений. Просто поразительно это мужество, это умение сохранить достоинство!
«Литературная газета» возобновилась 9 декабря 1830 года. Бенкендорф извинился. Дельвиг победил. Но это была пиррова победа. 14 января 1831 года Дельвига не стало.
Литература
Галушко Т. Судьба и легенда. К 190-летию со дня рождения А.А. Дельвига / Искорка. - 1988. - № 7.