«Задушевной» лирикой называли читатели поэзию Алексея Плещеева.
Их покоряла мелодичность, искренняя интонация поэта, эмоциональная глубина стихотворений о детстве, цветах, временах года, красоте и очаровании русской природы. Многие его стихотворения положены на музыку такими композиторами, как С.В. Рахманинов, Н.А. Римский-Корсаков, М.П. Мусоргский. Особенно много романсов написал П.И. Чайковский: «Нам звёзды кроткие сияли», «Ни слова, о друг мой...», «Мой садик».
А первые юношеские стихи явились глашатаями, звавшими к борьбе за справедливость. За тягу к справедливости пришлось пострадать: увлечённый идеями петрашевцев, Алексей Плещеев был лишён всех прав состояния и разжалован в солдаты. Он десять лет провёл в ссылке в Оренбургском крае.
Родиной Алексея Николаевича Плещеева (1825-1893) было Поволжье. Он родился в Костроме, жил с родителями в Нижнем Новгороде, где отец служил губернским лесничим.
Мать и дитя
Комнату лампада кротко озаряла,
мать над колыбелью, наклонясь, стояла.
А в саду сердито выла буря злая,
над окном деревья тёмные качая.
Дождь шумел; раскаты слышалися грома;
и гремел, казалось, он над крышей дома.
На малютку-сына нежно мать, глядела;
колыбель качая, тихо песню пела:
«Спи, дитя, спокойно... Вот гроза стихает;
матери забота сон твой охраняет.
Завтра, как проснёшься и откроешь глазки,
снова встретишь солнце, и любовь и ласки».
1890 г.
Впечатлительный ребёнок учился дома, хорошо усваивал науки и иностранные языки. Затем, исполняя волю матери, поступил в школу гвардейских прапорщиков в Петербурге, но влечения к службе не испытывал. Настоял на поступлении в университет, увлёкся театром и литературой, вращался в молодёжных кругах, сочинял стихи. Первым критиком Плещеева был известный литератор, ректор университета П. Плетнёв, который опубликовал в журнале «Современник» несколько произведений молодого поэта. Поддавшись соблазну журнальной деятельности, юноша забросил университет, выпустил сборник стихов, стал писать прозу, критические отзывы, занялся переводами.
Молодой Плещеев сдружился с любителем и знатоком европейской поэзии С. Дуровым, посещал вечера Буташевича-Петрашевского, где обсуждались недозволенные книги и вопросы общественного устройства. Как отличались эти люди от юнкеров в школе подпрапорщиков! Если будущие гвардейские офицеры думали и говорили лишь о карьере, о выгодном месте, проводили время в кутежах и карточной игре, то участники кружка Петрашевского жили совсем другими интересами: они занимались наукой, литературой, искусством, мечтали не о высоких чинах, не о богатстве, а о том, как добиться свободы и счастья для народа.
Алексею близки и дороги были вопросы о правах человека, о правде и справедливости в жизни людей, и он усердно посещал эти кружки, принимал живое участие в литературных беседах. Здесь он нашёл настоящих друзей, близких ему помыслами и стремлениями.
Вперёд! без страха и сомненья
На подвиг доблестный, друзья!
Зарю святого искупленья
Уж в небесах завидел я!
Смелей! Дадим друг другу руки
И вместе двинемся вперёд.
И пусть под знаменем науки
Союз наш крепнет и растёт...
1846 г.
В 1849 году всех участников кружка арестовали, заключили в Петропавловскую крепость, приговорили к смертной казни. Затем помиловали и отправили в ссылку. Алексея Плещеева, которому исполнилось 24 года, отослали служить в отдельный оренбургский корпус рядовым. Ему было запрещено писать и читать, как и украинскому поэту Тарасу Шевченко, который тоже там же тянул солдатскую лямку. Они познакомились и остались друзьями на всю жизнь. Плещеев первым из русских поэтов перевёл стихи Шевченко на русский язык.
Сон
Проходят дни... проходят ночи;
Прошло и лето; шелестит
Лист пожелтевший; гаснут очи;
Заснули думы; сердце спит.
Заснуло всё... Не знаю я —
Живёшь ли ты, душа моя?
Бесстрастно я гляжу на свет,
И нету слез, и смеха нет!
И доля где моя? Судьбою,
Знать, не дано мне никакой...
Но если я благой не стою,
Зачем не выпало хоть злой?
Не дай, о боже, как во сне
Блуждать... остынуть сердцем мне.
Гнилой колодой на пути
Лежать меня не попусти.
Но жить мне дай, творец небесный!
О, дай мне сердцем, сердцем жить!
Чтоб я хвалил твой мир чудесный,
Чтоб мог я ближнего любить!
Страшна неволя, тяжко в ней!
На воле жить и спать — страшней!
Прожить ужасно без следа,
И смерть и жизнь — одно тогда.
1861 г.
Когда окончилась ссылка, Плещееву вернули права потомственного дворянства и разрешили поселиться в Москве. Стихотворения Плещеева после многолетнего перерыва начинают появляться на страницах журналов. Читатели не забыли поэта! Стихотворение «Вперёд! без страха и сомненья...» за эти годы стало «русской Марсельезой» революционной молодёжи, а судьба Плещеева вызывала сочувствие и восхищение.
В новых стихотворениях поэта зазвучали прежние мотивы служения обществу, верность святым идеалам в борьбе «со злом и тьмой, с неправдой чёрной, во имя истины святой». Он вновь готов идти «путём забот, печалей и лишенья», хотя его и терзают мучительные укоры совести за свою слабость и малодушие.
Молитва
О боже мой, восстанови
Мой падший дух, мой дух унылый;
Я жажду веры и любви,
Для новых битв я жажду силы.
Запуган мраком ночи я,
И в нём я ощупью блуждаю;
Ищу в светильник свой огня,
Но где обресть его, не знаю.
В изнеможенья скорбный час
Простри спасительные руки,
Да упадёт завеса с глаз,
Да прочь идут сомненья муки.
Внезапным светом озарён,
От лжи мой ум да отрешится
И вместе с сердцем да стремится
Постигнуть истины закон.
Услышь, о боже, голос мой!
Да возлюбив всем сердцем брата,
Во тьме затерянной тропой
Пойду я вновь — и без возврата!
1857 г.
За Плещеевым был установлен секретный надзор «без срока», несколько раз у него проводили обыски. Поэт больше не участвовал в подпольном движении, но оставался верен идеалам своей юности до конца жизни. Он не был богат, жил на литературные заработки. Когда правительство запретило издание журналов «Современник» и «Отечественные записки», он предпочёл бедствовать, чем сотрудничать с либеральными изданиями.
Зимний вечер
Хорошо вам, детки,
зимним вечерком:
в комнатке уютной
сели вы рядком;
пламя от камина
освещает вас...
Слушаете жадно
мамы вы рассказ;
радость, любопытство
на лице у всех;
часто прерывает
маму звонкий смех.
Пусть гудит сердито
вьюга под окном,
хорошо вам, детки.
в гнёздышке своем!
Но не всем такое
счастье Бог даёт:
есть на свете много
бедных и сирот.
У одних могила
рано мать взяла;
у других нет в зиму
тёплого угла.
Если приведётся
встретить вам таких
вы, как братьев, детки,
приголубьте их.
1872 г.
Произведения Плещеева пользовались большим успехом. Но особенно известными были его стихи. Много написал Плещеев для детей. Так, его перевод произведения польского поэта С. Витвицкого был настолько удачным, что воспринимается как оригинальное стихотворение самого переводчика.
Травка зеленеет,
Солнышко блестит,
Ласточка с весною
В сени к нам летит.
С нею солнце краше
И весна милей…
Прощебечь с дороги
Нам привет скорей.
Дам тебе я зёрен,
А ты песню спой,
Что из стран далёких
Принесла с собой…
1861 г.
Эти строки стали частью нашего внутреннего мира. Кто сейчас без подсказки вспомнит, что автором этих чудесных строк о ласточке был Алексей Плещеев? Написать такое стихотворение мог только человек с «открытым сердцем и светлой душой». Именно таким и был Алексей Николаевич Плещеев — поэт, чьи стихи согревают душу и дарят надежду.
До самой старости памятны были Алексею Николаевичу его детские годы. С трогатель¬ной нежностью он рассказывает в стихотворении «Было́е» о своих радостях и горестях. Перечитаем стихотворение и погрузимся в мир воспоминаний о далёком детстве.
Было́е
1
Картины далёкого детства
Порой предо мною встают...
И вижу опять я знакомый,
Весь в белых кувшинчиках пруд.
Вокруг него тёмная чаща,
Где сотни звучат голосов;
И узкая вьётся тропинка
К нему между цепких кустов.
То был уголок мой любимый
В запущенном старом саду.
Сюда с своей детскою думой,
Бывало, всегда я иду.
Под сень этих дубов могучих
И трепетных белых берёз
Я детскую радость и слёзы,
В груди накипевшие, нёс.
И ласково так их вершины,
Казалось в ответ мне шумят,
Что, слушая их, я каким-то
Был сладостным чувством объят...
2
И "детскую" нашу я вижу...
В углу с образами киот...
Лампада пред ними... сиянье
Вокруг она тихое льёт.
Давно меня спать уложили,
Но я всё не сплю и очей
Свести не могу любопытных
С молящейся няни моей.
Крестясь и вздыхая, старушка
Кладёт за поклоном поклон...
И много она называла
Мне близких и милых имён.
Вот стала она на колени;
Лицо её мокро от слёз.
"О чём она плачет?" - невольно
Во мне шевелился вопрос.
"Прости мне мои прегрешенья!" -
Дрожащие шепчут уста...
А я себе думаю: "Чем же
Она прогневила Христа?"
3
А вот и другая картина:
Морозная ночь и луна...
Равнина, покрытая снегом;
Немая вокруг тишина....
По гладкой, как скатерть, дороге
Мы едем в кибитке с отцом;
Надолго, быть может навеки,
С родным расстаюсь я гнездом...
Звенит под дугой колокольчик,
Полозья кибитки скрипят,
И ноет, болит моё сердце,
И слёзы туманят мой взгляд
При мысли, что здесь уж не встречу
Поры я любимой своей,
Поры, когда выступит травка,
Журча засверкает ручей...
Что я не услышу ни шума
Знакомых берёз и дубов,
Ни дышащих теплой любовью
И ласкою няниных слов...
1882 г.
Поэт воссоздаёт три картинки из прошлого, и связаны они с чувствами, эмоциями и переживаниями ребёнка. В первой части он вспоминает природу родного сада, вторую посвящает няне, третью — прощанию с родным домом. Так последовательно раскрывается внутренний мир лирического героя.
Первая часть «Картины далёкого детства...» рисует знакомый уголок сада. Здесь переживались и первые радости, и первые печали. Здесь обретался душевный покой! Пространство сада и пруда с кувшинками наполнено звуками, запахами, красками.
Во второй части «И "детскую" нашу я вижу…» читатель переносится внутрь дома, в уютную детскую комнату, ощущает теплоту семейного круга, знакомится с набожной няней, ставшей воплощением материнской заботы. Её молитва перед иконами символизирует традиционную религиозность и народную мудрость. Поэт воспевает незыблемость семейных ценностей, показывая, как детская душа впитывает ценности старшего поколения.
Третья часть «А вот и другая картина...» самая грустная. В ней мы видим начало взросления героя, уезжающего морозной ночью из родных мест в большой мир. Герой испытывает боль расставания и остро ощущает утрату прежнего счастья. Хотя рядом отец, ребёнок с горечью осознаёт потерю своей наивности и беззаботности детства.
Уже на склоне лет Плещеев опубликовал стихотворение «Старики», в котором описал встречу со старым другом.
Бедны мы оба, в потёртой одежде;
Много от нас отшатнулось друзей.
Пусть их! Но сердце в нас бьётся, как прежде,
Верой горячей в добро и людей.
Пыл нетерпенья в душе охладили,
Свергли немало кумиров года;
Но и кумирам толпы не кадили
В чаяньи благ мы земных никогда.
С пеной у рта не бросали каменья
В юность кипучую, если, полна
Гордой отваги, в пылу увлеченья,
Нас за ошибки корила она.
Знаем мы оба: как время настанет
Нам от житейских трудов отдохнуть,
Лихом она стариков не помянет,
Скажет: они пролагали нам путь...
1869 (1873) г.
Несмотря на внешние трудности («бедны мы оба», много «от нас отшатнулось друзей»), герои сохраняют внутреннее богатство духа («сердце в нас бьётся, как прежде»). Материальная бедность сочетается с внутренней свободой и достоинством. Автор размышляет о прошлом опыте, достижениях, о преодолённых трудностях и понимании своего места в обществе.
Это грустное стихотворение полно мудрости, благородства и твёрдой веры в справедливость и правильность того пути, который поэт избрал в юности. Он призывает молодых уважительно относиться к старшим, понимать ценность их опыта и наследия.
В стихотворении «Новый год» Плещеев создаёт две картины: празднично-поздравительную («шлю сердечный я привет», «всем привет и всем желанье») и язвительно-критическую («смеются нынче даже… над чинами», «нету нравственной основы»).
Новый год
1
Всем, застигнутым ненастьем,
Всем, кого меж нами нет,
«С Новым годом, с новым счастьем!» —
Шлю сердечный я привет.
Пусть его умчит с собою
Ветер в дальние края —
К вам, житейскою волною
Унесённые друзья!
Всем врагам неправды чёрной,
Восстающим против зла,
Не склоняющим покорно
Перед пошлостью чела —
Всем привет и всем желанье,
Чтоб и новый этот год
Дал вам силу на страданье,
Бодрый дух среди невзгод!
2
Пестрота, и блеск, и говор…
Вся горит огнями зала;
«С Новым годом, с новым счастьем!»
Отовсюду зазвучало.
Сколько здесь приличья, такту
И владеть собой уменья!
Что за тонкие оттенки
В рукожатьях, в поздравленье!
Что изящней, благородней
Их манер и разговора:
Ни движений резких нету,
Ни заносчивого спора!..
Вот оркестр внезапно грянул,
Заглушая говор шумный;
Как досадно!.. Насладиться
Не даёт беседой умной.
Вплоть до утра всё бы слушал
Я в сердечном умиленьи
Эти толки — о пороках
Молодого поколенья.
Как правдиво негодует
Убелённый сединами
Муж, что юноши смеются
Нынче даже… над чинами!
Что прекрасное, святое
Всё пятнать они готовы
И что главного в них нету —
Нету нравственной основы.
Лезут в Гракхи, рассуждают
Про аграрные законы;
Небывалые повсюду
«Меньших братий» слышат стоны.
Что за речи золотые!
Сердце радостно забьётся,
Как подумаю, что слушать
Целый год мне их придётся!
1862 г.
Стихотворение «Новый год» посвящено противоречиям человеческой жизни и отражает как радость праздника, так и болезненные реалии: звучат искренние пожелания, подводятся итоги, состоящие из утрат, критикуется современное общество.
Конфликт поколений разделяет тех, кто отмечает праздник. Эпитеты («правдиво негодует», «золотые речи») передают авторское восхищение качествами «убелённых сединами» людей. Ирония проявляется в описании праздной публики («все вежливы, красивы, образованны»), подчёркивая фальшь внешней привлекательности.
Воссоздавая звуки и атмосферу праздника, автор иронизирует над поведением молодёжи, высмеивает отсутствие «нравственной основы» в них. Ощущается глубокая пропасть между внешним блеском и внутренней пустотой общения, между проявлением искренних чувств и формальной, поверхностной беседой. С одной стороны, обманчивый свет праздника, с другой — печаль и разочарование.
Тосты
Первый тост наш — за науку!
И за юношей — второй.
Пусть горит им светоч знанья
Путеводною звездой.
Пусть отчизна дорогая
И великий наш народ
В них борцов неколебимых
За добро и свет найдёт.
Третий тост наш — в честь искусства!
Воздадим хвалу тому,
Кто обрёк себя всецело
На служение ему.
Всем, кто будит в людях словом,
Кистью, звуками, резцом
Красоты и правды чувство, —
Мы привет горячий шлём.
Не забудем также, братья,
Добрым словом помянуть
Тех, навек от нас ушедших,
Что, свершив свой трудный путь
И до гроба сохранивши
В сердце преданность добру,
Произнесть могли с поэтом:
"Знаю: весь я не умру".
Пожелаем, чтоб являлось
На Руси побольше их,
Чистых, доблестных, живущих
Лишь для подвигов благих.
Пожелаем, чтоб не меркло
Над родимой стороной
Солнце разума и знанья,
Солнце истины святой.
1871 г.
Стихотворение «Тосты» содержит несколько пожеланий. Оно посвящено прославлению науки, искусства и памяти о великих людях. Поэт уверен, что наука послужит молодёжи ориентиром для будущего, что искусство пробудит лучшие чувства и направит их на путь красоты и правды. Он желает прогресса для родины, воспевает ценности знания и творчества, призывая потомков оставить свой след в истории, посвятить жизнь служению добру и искусству.
Н.А. Ярошенко, Портрет А.Н. Плещеева, 1887 г.
В 1887 году художник Николай Ярошенко создал портрет Плещеева. Мы видим сидящего в высоком кресле крупного человека, убелённого сединами. Он выглядит печальным, а причудливо сплетённые пальцы на коленях выдают волнение. Чёрный костюм и белоснежная манжета оттеняют тонкие руки поэта с вздувшимися венами. Плещеев правой рукой облокотился на подлокотник кресла и чуть наклонился, но прямо смотрит на зрителя. Ничего лишнего в окружающей обстановке. Только свет, выделяющий лицо и руки поэта.
Портрет настолько точно передаёт натуральные черты Алексея Николаевича, что кажется фотографическим изображением. Перед нами строгий господин, уважаемый литератор, достигший благополучия и общественного признания. Таким он воспринимался молодыми писателями, с которыми общался, делился опытом, которым оказывал поддержку.
В последние годы жизни Плещеев тяжело болел и писал мало. Но его прежние стихи продолжали жить и делать своё благородное дело, они, как сказал Александр Блок, корнями вросли в русское сердце и оттуда их «не вырвешь иначе, как с кровью».
Литература
- Муравьёв Вл. С верой горячей в добро и людей… // Круглый год. — 1975.
- Плещеев А.Н. Стихотворения. — Л.: Сов. писатель, 1950.
- Покровский В.И. Алексей Николаевич Плещеев: Его жизнь и соч.: Сб. ист.-лит. ст. — М.: тип. Г. Лисснера и Д. Собко, 1911.
- Пустильник Л.С. Жизнь и творчество А.Н. Плещеева. — М.: Наука, 1981.
- Тихомиров Д.И. Алексей Николаевич Плещеев. Биография и избранные стихотворения. Серия «Библиотека для семьи и школы». — М., 1918.
- Багров В. Ласточка поэта к вечности летит (история «Лишнего человека») // http://csdb62.ru/blog/yubilei-pisatelej/:18255